Разрыв

Я рассказала ей о связи Роджера с Алисой, о словах Дианы и о папке с документами, спрятанной в подвале. Либби внимательно слушала меня, задавая наводящие вопросы и делая пометки в ноутбуке. На ее юном лице читалось горячее сочувствие.

— Муж отвратительно поступил с вами, миссис Райан. Я ни за что не позволю ему сорваться с крючка. — Либби встала, давая понять, что наша встреча закончена. — Я пришлю вам письмо с планом действий и мой прейскурант. Просмотрите их, и мы поговорим еще раз. Я очень рада, что вы решили обратиться ко мне. — Она протянула мне руку для крепкого рукопожатия.

В приемной я встретила Дейва, секретаря, который, наверно, был в ванной, когда я пришла. Великолепная фигура, свитер в обтяжку и облегающие джинсы.

— Всего доброго, мэм, — кивнул он.

Ненавижу это слово. Плевать, что его считают знаком уважения! Это безвкусно, как домашние халаты, которые я никогда не ношу.

На сегодня все.

В.

5 января

Заказала по Интернету крем для придания пухлости губам. О нем столько пишут в глянцевых журналах! Актрисы постоянно пользуются им, чтобы сделать губы сочными и мягкими. Сорок долларов за тюбик с гулькин нос! Но крем стоит того, лишь бы подействовал.

На сегодня все.

В.

9 января

Новый компьютер работает слишком медленно. И дама из агентства недвижимости меня обманула: ксерокс сломанный.

На сегодня все.

В.

10 января

Дважды приценивалась, во что обойдется починка ксерокса. В «Новоозерском офисном оборудовании» сказали, что это будет стоить двести восемьдесят долларов. «Бизнес-техника» починит за двести девяносто пять. В четыре раза больше, чем я заплатила за эту рухлядь! Тут я вспомнила Кевина, симпатичного парня, который занимался ремонтом практически всей техники на моей старой работе — чинил ксероксы, факсы, компьютеры, все что хотите. Однажды он починил даже унитаз, когда кто-то (я имею в виду бывшую начальницу Кэденс) бросил туда длиннющий бинт. Кевин работает быстро, дешево и с гарантией. Он симпатичный и веселый, как школьник. Но где его искать? Я даже фамилии не знаю. Его все звали Кевин-ремонтник.

Я позвонила Филомене, секретарю медицинского центра. Она сообщила мне, как обычно томно растягивая слова, что ее повысили до офис-менеджера. Потом продиктовала номер Кевина, и мы распрощались. Вешая трубку, я заметила, что руки дрожат. Позвонить в центр для меня было все равно что вступить в контакт с духами. Или, точнее, все равно что для привидения пообщаться с живыми людьми. Филомена принадлежала к миру серьезных разговоров, развития, движения вперед, к миру выгодных предложений, новых клиентов и деловых встреч. К миру, для которого я сейчас мертва.

На сегодня все.

В.

11 января

Получила крем для губ. Он пахнет кокосом и апельсином. Наконец-то я увижу, как он действует!

На сегодня все.

В.

12 января

Сейчас я чувствую себя по-настоящему виноватой. Пит попросил снова пригласить к нам амебу Геракла. Я набрала номер и передала сыну трубку — не хотелось общаться с вечно хлопочущей Линетт, выслушивать, как замечательно она покрасила подвал или еще что-нибудь. Но Пит почти сразу вернул мне трубку:

— Мама Геракла хочет с тобой поговорить.

— Привет, — сказала я с наигранной беззаботностью. — Кажется, у мальчишек созрел план, да?

— Не думаю, что он осуществится, — отозвалась Линетт.

Голос звучал с редкой для нее твердостью. Что-то не так.

— Да? — Я постаралась сохранить остатки спокойствия. — А почему?

— Вэлери, я тебе честно скажу: стоит Гераклу зайти к вам в гости, он всегда возвращается немного не в себе… в общем, с какими-то заскоками.

Я представила Геракла, прозябающего у нас на диване. Неужели в семействе Коул-Чейз это называется заскоком?

— Правда? Расскажи поподробнее.

Я старалась говорить как заботливый, но беспристрастный доктор, которым когда-то была, а не как истеричная мамаша, замученная угрызениями совести.

— Не знаю, как это назвать, Вэлери, но у меня сложилось впечатление, что за мальчиками недостаточно хорошо смотрят.

Я прикусила губу. Что дальше?

— Например, тебе известно, что на прошлой неделе они играли со спичками у тебя на заднем дворе?

— Что? Нет! Конечно, я не знала! Ты серьезно?

Я знала, что она серьезно. Линетт Коул-Чейз всегда говорит серьезно.

— Видимо, они хотели разжечь костер. — Линетт сделала паузу. — Ты знаешь, что они пытались выстругать лодочки из мыла с помощью кухонных ножей?

Я тут же вспомнила мыльные стружки на полу в кухне. Тогда я даже внимания на них не обратила — мусор и мусор. А сейчас готова со стыда сгореть. Когда Пит ходит к ним в гости, мальчики клеят пряничные домики, а у нас они играют со спичками и кухонными ножами. Что я могла на это сказать? Я оказалась ужасной, жалкой, презрения достойной карикатурой на мать, и мы обе это понимали.

— Не обижайся, — продолжала Линетт, — но Гераклу лучше сегодня остаться дома. Конечно, мы всегда рады видеть Пита. Если ему интересно, мы клеим из картона хижину-иглу.