Разрыв. Этот длинный, длинный день

Зал приглушенно зашумел, а глаза Иванова, из-под кустистых бровей, засверкали искренним любопытством.

- Ну, Игорь Николаевич, удивите меня еще раз, - развел руками генерал.

- Да, пожалуйста! Если бы я имел возможность принимать решения на государственном уровне, то немедленно распорядился бы разместить на орбите несколько наших ускорителей, не афишируя их истинное предназначение, так, чтобы они держали под круглосуточным контролем всю поверхность Земли. А после размещения допустил бы утечку информации об истинном положении вещей, как это произошло в 2016-м с "Посейдоном". И переждав какое-то время шум и гам, поднятый международной общественностью по поводу "этих проклятых русских", на очередной Генеральной Ассамблее сделал бы тихим голосом заявление о том, что отныне запрещаются все военные конфликты, провокации и эксперименты по разработке оружия массового поражения. Причем, обязательно тихим и ровным, потому что именно тихого и спокойного голоса больше всего боится мировая шпана. А кто не будет соблюдать норм общежития в нашем общем доме, того будем лупить по его наглой рыжей англо-саксонской морде. И вдобавок к этим тихим словам, продемонстрировать в прямом эфире уничтожение какого-нибудь необитаемого островка. Тут главное - успеть вывести на орбиту достаточное количество ускорителей, до того, как об их сути прознают шустрые ребята из РУМО. И они уже тогда ничего не смогут с этим поделать, даже если и пойдут по нашим стопам. Испытания их установок мы засечем моментально, потому что скрыть направленный поток протонов такой плотности не представляется возможным априори. А поняв, что происходят испытания, мы среагируем со скоростью света и без всяких церемоний и расшаркиваний. Вы резонно можете заметить, что, как же так: то он заявляет, что он ученый, а не убийца, то вдруг призывает обходиться без дипломатических церемониалов?! А я отвечу: тут нет никакого противоречия, мне по-прежнему претит любая форма насилия над человеком. И я не потенциальный убийца, как не потенциальный убийца сам Господь Бог, придумавший Ад и адские муки, который просто показал, что ждет тех, кто нарушает его заповеди.

-Ну, вы и даете, Игорь Николаевич! Вот, уел, так уел! - воскликнул генерал, утирая платком вдруг выступивший пот на лице. - Вам бы не научные труды писать, а составлять планы боевых операций стратегического масштаба.

- Ой, не льстите! - отмахнулся он от генеральского комплимента и продолжил. - Пока живы мы, пока живы наши ученики и последователи, нашей стране удается вовремя парировать возникающие угрозы. Так что, тут ничего фатального не предвидится. Другого я опасаюсь. Видя, что снаружи нас, как того ежа никак не укусишь, наши враги в очередной раз попытаются взорвать нас изнутри, что он с успехом уже проделывал дважды - сто и тридцать лет назад. Ну да, ладно. Мы еще поборемся. Так вот, возвращаясь к теме тоста, а то вы думаете, что я про него забыл в старческом маразме?! Я предлагаю этот тост не за генералов, не за высоколобых умников, а за простых тружеников, которые без всяких чинов и регалий, зачастую вообще безвестные, трудятся на своих рабочих местах, будь то в цехах, КБ или просто в поле. Трудятся не покладая рук, чтобы не угасал род людской, а уверенной поступью шел по дороге прогресса и культуры. Поднимем бокалы в часть них! Самых достойных! А вот теперь можно и чокнуться! Ура, товарищи!

- Ура! - дружно подхватили все, объятые общим порывом гордости за свой народ и себя самих, как его частицы, чокаясь и расплескивая из ломкого полиэтилена напиток.

На этот раз все радовались тому, что зерна сомнений, так опрометчиво брошенные генералом в сознание людей, благодаря вмешательству академика не смогли прорасти в неприятие собственного мировоззрения, воспитанного годами. Радовался генерал Иванов, невольно позволивший своим сомнениям одержать временно верх над своим сознанием, и был искренне благодарен Вострецову за возвращение в "свою колею". Веселье приобрело второе дыхание и кое-кто уже подумывал о том, что не худо было бы и повторить поход за дополнительной порцией горячительного, а еще лучше - организовать в местной столовой полноценный банкет, но все карты спутал Митрич, застывший на пороге со стеклянными глазами. Сначала, мало кто обратил на него внимание. Большинство из присутствующих подумали, что тот застыл в оцепенении от увиденного им и обиды за не приглашение к фуршету. Однако вид полковника был настолько необычен и так контрастировал с окружающей обстановкой, что даже до людей, слегка одурманенных спиртовыми парами, стала доходить мысль о некоем ЧП, случившемся только что где-то на поверхности. Шум и гам срезало как будто острым ножом. Все уставились на пожилого бородатого человека с белесыми то ли от боли, то ли бешенства глазами. Никто не решался первым задать вопрос о случившемся.

- Включите центральное телевидение, - словно ворон прокаркал Митрич.