Разум – на службе у Бога или дьявола? Почему мы веками строим рай, а получаем ад? Психологическое исследование

Понять неадекватность подобных представлений позволяют ключевые особенности духовной составляющей внутреннего мира человека, принципиально отличные от характеристик разума (и личности в целом). Первая особенность – неизменность (вечность) сокровенного духовного «Я» человека. Как уже было показано, все характеристики разума приобретаются и многократно меняются. Ничего подобного с духовностью жизнь сделать не способна. В древнеиндийской веданте человеческая духовная самость («атман») представляется устойчивой и постоянной – в отличие от той части психики, что приобретается человеком в процессе жизни. «Духовное тело бессмертно», – вторит веданте Будда. У Платона все свойства его «идеи», или «бессмертного принципа», определены божественным провидением и не зависят от жизненных условий. Для Августина «истинно существует только то, что пребывает неизменным» (1, 95). С ним согласен Кришнамурти, мыслитель совсем другой исторической эпохи: «В нас не может расти ничего такого, что имеет духовное значение… истинное не развивается» (118, 505). «Я остаюсь в своем вечном возрасте юности, – пишет Н.А. Бердяев, – старости духа нет, в духе есть вечная юность. Есть лишь старость тела и той части души, которая связана с телом» (19, 307). Идея неизменности первосущностного в человеке – одна из принципиальных для философии экзистенционализма. По убеждению К. Ясперса, человек в своей сути всегда тот же. Несовпадение индивидуальных и возрастных черт означает не различие – с возрастом – в сущностном, а различие в том, что приобретено здесь, в этом мире.

Нетленность высшего в человеке определяется его прямой связью с трансцендентным, божественным. Истинное и неизменное человеческое «Я» не только создано «божественной дланью» (Ясперс), но и является частицей, находящейся в прямом родстве с Творцом всего сущего. Она – «малый свет великого Света» (Сатпрем, 155). Но, согласно Священному Писанию, Бог неизменен. «Я – Господь, Я не меняюсь» (Мал. 3:5). Следовательно, неизменна и его частица в человеке.

Вечное, бесконечное и неизменное невозможно улучшать, развивать, совершенствовать. Его нужно освобождать, говоря языком религии, от всего греховного, которое, как ржавчина, стремится покрыть истинную натуру человека, да так, чтобы она и вовсе была не видна и не слышна. Не случайно Иисус призывает: станьте детьми. То есть дайте возможность своему истинному «Я» обрести то чистое, незамутненное состояние, каким оно было в раннем детстве.

Вторая признанная характеристика человеческой первосущности – ее скрытность, таинственность, «недосягаемость для системного анализа» (Н. Бор). «Самое главное для глаз невидимо», – замечает Сент-Экзюпери в «Маленьком принце». Познанию человека наступает конец, как только наука выходит за границы приобретенного им и упирается в его экзистенцию. Вычислить человека, измерить бездны его души не дано «жалкому прямоугольному уму», утверждал Ф.М. Достоевский. Главное и неизменное в человеке недоступно нашему изменчивому разуму; доказуемо для него лишь второстепенное, «прочее» (Б. Паскаль). Это «прочее» изучает и научная психология. Познаем не то, что нужно, а то, что можем.

От веданты на Востоке и неоплатоников на Западе идет убеждение: прорваться сквозь наслоения разумного, личностного и хотя бы приблизиться к духовному в человеке, частично осознать его можно «только в нерасчлененно-восторженном состоянии, в особого рода наитии и исступлении, в сверхумном экстазе» (83, 88). «Понимание самого себя – это просветление», – писал древнекитайский мыслитель Лао-цзы. Наше сокровенное «Я» может обнаружить себя только в моменты полного очищения субъективного мира от всего земного, навязанного извне, в состоянии глубокого внутреннего кризиса, – находясь «за последней чертой» (Ф. Ницше), в пограничной ситуации (К. Ясперс), в «нулевой точке» (М. Мамардашвили).

Сугубо специфично и само проявление активности нашего духовного начала во внешней жизни. Его, как правило, характеризуют:

– непредсказуемость и оригинальность (все происходит вопреки ожиданиям, логическим прогнозам и с принципиально новым результатом);

– мгновенность, краткость (само действие осознается как внезапное пробуждение, вспышка «искры Божьей», мимолетный «поцелуй Бога»);

– целостность (конечный результат проявляется сразу в полном объеме, без каких-либо отдельных элементов и этапов);

– экстатичность (момент осознания сопровождается переживанием экстаза, неземного блаженства).