Разум нужен всем

– Вот полежишь рядом с ним, тогда узнаешь, того он или этого, – Михаил поймал за руку санитара и хотел уложить его в кровать к Лютому. Санитар завизжал, запрыгал и сумел вырваться из крепких рук Михаила. Константин засмеялся громко, истерично на всю палату.

– Полежи, полежи с ним, может быть, отогреешь его, а то он уже стал остывать, – мрачно пошутил старичок.

– Ладно, потерпим до завтра, – смилостивился Михаил, – но, завтра с утра вместе с лепилой и конвоем – сюда.

– Я доложу, – быстро согласился санитар и выскользнул из палаты. Необычно громко застучали задвижки на двери палаты.

Рано утром в дверях появился доктор, санитар и двое конвоиров.

– Ну, что тут у вас опять, Сапушкин? – обратился к Михаилу доктор.

– Да, вот вчера сбежал от нас сосед, – решил не к месту пошутить Михаил.

– Это как? – не понял юмора доктор.

– Навсегда, и с вами не попрощался.

– Хватит со мной шутки шутить, – сказал доктор и подсел на кровать к Лютому.

– Что, жаловался? Стонал? Кричал?

– Нет, тихо отошёл, слова не вымолвил.

– Санитар, подготовь документы к моргу.

– Хорошо, – сказал санитар и быстро вышел из палаты.

– Идите за носилками, – приказал он конвоирам, – и в морг его. А ты, Сапушкин, опять на волю выгуливал?

– Было такое, доктор. Но, я же возвращаюсь.

– За это я тебя и уважаю. Лежи, пока начальство не выгонит.

– Да, ты же, доктор, замолвишь словечко?

Не ответив на слова Михаила, доктор подошёл к спокойно сидящему на скамейке старичку и, доверительно наклонившись к нему, сказал:

– А тебе, по секрету скажу, належался ты у меня, хватит.

– Завтра в камеру? – без сожаления и энтузиазма спросил Константин.

– Амнистия на тебя пришла. Вчера вечером. По старости тебя освобождают. Нечего тут казённый хлеб жрать. Пойдёшь на волю зарабатывать. Только больше к нам не приходи.

Снова таинственно посмотрев на Михаила, доктор вышел.

– Ну, вот всё, Константин Семёнович, ты свободен. Одну-две ночи переночуешь со мной и…. домой. Я же тебе говорил.

– Да, Косолапый, ты всё знаешь.

– Михаил я, Андреевич. Запомни, может быть, ещё свидимся.

– Свидимся, Михаил Андреевич, если я на воле не загнусь. Не привык я там жить.

– Привыкнешь.

Оба замолчали, глядя в последний раз на мертвецки бледного Лютого.

Через два дня, когда Лютого унесли в морг, а старичок-дохлячок благополучно покинул лазарет, в середине дня Михаилу предоставили прогулку. Он ходил по небольшому дворику за углом лазарета и обдумывал дальнейшую свою судьбу. Весь, погрузившись в свои думы, он практически не излучал наружу свою мыслительную энергию. Вдруг, он почувствовал давление в висках, беспорядочный шум и тревогу.

«Лютый объявился – подумал Миша, – вырвался из далёкой Гениании. Как это ему удалось? Хитрый пёс. Ну, пусть порыскает, поищет своё тело. Только не достать тебе его, Лютик. В сырой земельке тельце твоё. Вчера его определили туда. Больше никто его не увидит».

Минут двадцать Михаил ощущал присутствие энергетического сгустка Лютого. Сам, при этом, он не подавал о себе знать. Когда закончилось время прогулки, в голове Михаила уже не было ни шума, ни повышенного давления.

«Смылся, – подумал Михаил, – куда же он теперь? Без тела он не сможет жить на Земле. Здесь не Гениания. А, может быть, он вернулся туда? Станет генианцем?

Не зря Михаил проводил время рядом с Одинцовым, и путешествие на Генианию не прошло даром: его разум и интуиция стали мощными, и он, почти безошибочно, предугадал будущее Лютого.

Время и условия для размышления над своей судьбой теперь у Михаила стали идеальными: кровать Лютого пуста, Константина на скамейке нет. Тишина и спокойствие.

«Прав был, всё-таки, Анастас. Разумный человек! Не может он научить плохому и дать дурные советы. Надо жить для людей, делать их лучше и чище. Вот дал я волю Константину Семёновичу – маленькое дельце – а на душе приятно. Так хорошо, словно, я целый полк солдат освободил от врагов. Надо продолжать действовать в том же духе. Вот этот малолетка Митяй, совсем молодой. Его надо бы вытащить отсюда, иначе пропадёт пацан так же, как Константин. С малых лет пойдёт по этапам, пиши – пропало. Надо его освободить. Пусть не сегодня, не завтра, а чуть позже, надо подвести его под амнистию, а там, на воле, я его встречу, научу уму-разуму. А как же я? О себе-то я забыл. Ведь, мне ещё тянуть здесь более трёх лет. Нет, я должен уйти отсюда. Я хочу быть с друзьями, с Анастасом и этими парнишками Серёжей и Володей. Забавные, но, интересные и полезные люди».

Так долго и целенаправленно Михаил не размышлял ещё никогда в своей жизни. Благо, что есть условия, время и предмет для размышления. Он всё больше и больше склонялся к мысли, что нужно изменять свою жизнь, хватит мыкаться по разным заведениям закрытого типа, хватит наживу ставить главной целью своей жизни. Пример Лютого и итог его жизненных подвигов живо и ярко высвечивали печальный конец его деятельности. Миша не зашёл так далеко в преступных деяниях, как Лютый, хотя в мечтах у него были амбициозные планы.