Разведчик Петра Великого

Ленка изменилась в лице. Розовые щёки стали бледными. Взгляд потух. Она как-то недоверчиво посмотрела на Николая. Затем опасливо, словно они могли в любой момент растаять в воздухе, взяла в руки золотые монеты. Внимательно осмотрела их, попробовала на вес, пригляделась к блеску металла. Сходила на кухню и принесла коробочку с реактивами. Нервно стала перебирать находящиеся в ней стеклянные пузырьки. Вопреки обыденной собранности и ловкости она долго их рассматривала. В конце концов нашла нужный. Не глядя на сидящего напротив Николая, набрала в пипетку немного прозрачной жидкости и капнула на лежащую на столе монету. Затем внимательно её осмотрела и улыбнулась, но эта её улыбка потеряла свою былую лёгкость и непринуждённость. Голос стал прохладным и даже каким-то равнодушным.

– Странно, действительно похоже, что это настоящее золото! Ладно, так и быть, уговорил. Если ты так настаиваешь, то я отдам монеты на проверку на их историческую подлинность. Правда, не обещаю, что отдам именно завтра, и не знаю, когда придёт заключение специалистов. У меня и без твоих монет очень много работы, – слегка смутившись от пристального, изучающего взгляда Николая, растерянно ответила девушка. – Но тогда у меня возникает вопрос: откуда у тебя появилось столько много золотых монет? Насколько я помню, ты никогда не увлекался нумизматикой, и, кроме того, это увлечение не из самых дешёвых! Собирать старинные монеты могут себе позволить разве что миллионеры! Ты разве миллионер?

Теперь настала очередь Лены внимательно посмотреть на Николая. Тот смущённо отвернулся.

Потом собрался с силами и посмотрел на свою бывшую или, может быть, не совсем бывшую. Что-то в нём перевернула эта ночь или вернула? Он уже не мог однозначно определиться в своих чувствах. Захотелось подойти к Ленке. Вновь прикоснуться к ней, ощутить её убаюкивающее тепло, мягкий, завораживающий запах тела, но вдруг взглянул на настенные часы, и всё тут же встало на свои места. Он удивлённо ойкнул. Круглые часы с весёлыми ромашками на циферблате показывали четыре часа ночи.

– Блин, с тобой, Ленка, время летит незаметно, а до подъёма монахов осталось всего ничего!

– Каких монахов? – непроизвольно удивилась расстроенная девушка.

Она ещё слабо, но надеялась, что едва тлеющий домашний очаг вновь разгорится, и станет тепло и уютно, но тот, на кого она так надеялась, торопился от неё уйти.

– Обыкновенных монахов, бенедиктинцев! – как-то натянуто весело произнёс Николай. – Извини, Ленка, мне пора! У меня действительно уже совсем не осталось времени, но как-нибудь, при случае, я тебе всё объясню! Обещаю! Надеюсь, что мы с тобой ещё увидимся!

Николай надел рубашку и штаны. Покидал распечатки в мешок с логотипом известного сетевого магазина и помчался в коридор. Накинул на плечи куртку. Оглянулся на растерянную Ленку. Весело подмигнул ей на прощание, махнул рукой и вышел в коридор. Надел туфли, взял с вешалки куртку.

Немного подумал и положил на трюмо свой кошелёк с золотыми луидорами. Заметил туб с помадой и большими буквами на висящем на стенке зеркале написал: «Купи матери дом!».

– Ленка, дверь на замок закрой! И обязательно передай привет Александру Сергеевичу! – попросил Николай из коридора.

Послышался звук закрываемой двери, и наступила оглушительная тишина. С его поспешным уходом Ленкина квартира как-то мгновенно опустела, а сама она так и осталась сидеть в кресле, поджав под себя ноги. Снова одна. Как будто и не было ничего. Только на столе стоит полупустая бутылка Dom Pérignon и блестят в ярком свете люстры пять золотых луидоров, с которых на Лену смотрели пустые, безразличные глаза Людовика XIV.

Меньше чем через час Николай буквально ввалился в свою келью в монастыре Сен-Пьер д’Овиллер. В темноте задел кушетку, и от внезапного грохота проснулись Алексей Никифорович с Андреем Яковлевичем. После сна и обильной дегустации монастырских вин они вначале ничего не могли понять.

– Николай, ты, что ли? – наконец спросил тесть, торопливо зажигая свечу.

– Я это, я, – несколько смущаясь и не смотря в его сторону, ответил вернувшийся путешественник по времени.

Алексей Никифорович удивлённо посмотрел на пластиковый мешок в руке опера. На него беззаботно смотрел логотип известного московского магазина.

– Где ты это взял?

– В Москве, – пожал плечами Николай и протянул тестю пакет.

Тот взял его и заглянул во внутрь. Там были пластиковая коробка с едой, три бутылки чешского пива, пачка распечаток и вдобавок ко всему бутылка Dom Pérignon. Правда, без коробки и этикетки. Алексей Никифорович довольно крякнул и показал содержимое мешка Андрею Яковлевичу.

– Молодец! Уважаешь старших! А то меня так спросонья мутит, что даже не знаю, что и делать! – констатировал бывший министр иностранных дел при царском дворе Ивана Васильевича.