Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

Так вот, в последний год жизни поэта и эмигранта Галича я съездил в Париж, чтобы вывезти из Франции в Россию и Александра Галича, и писателя Виктора Некрасова. У нас появились сведения, что Галич сильно запил и все время в беседах говорил: я вернусь в Россию и на осколках бутылок поползу к церквям, поклонюсь матушке России и попрошу у нее прощения. Не могу я больше жить в Париже. Эта была база для его вывоза в СССР. Что же касается Некрасова, то он тоже страшно пил. Его там не публиковали, и в связи с этим он находился в страшнейшем кризисе. С Некрасовым у меня была беседа, в которой он мне задал вопрос, чем я могу ему гарантировать неприкосновенность и прощение на Родине? Я ответил, что своим честным словом. Сказал, что ему возвратят его лауреатство, а так же создадут условия для работы. Но у меня случился срыв этой операции потому, что за три дня до моего приезда Галич умер. Американцы сразу подняли шум, что его убила советская разведка, хотя она в моем лице хотела сделать ему предложение вернуться в СССР. Но я встретился с его женой, она мне рассказала, что он приехал из Бонна в Париж, где они жили, расстроенный и спросил у нее, есть ли у них выпить?

Она ему ответила: «Саша, выпить есть, а закусить нечего!» и на пятнадцать минут выбежала в магазин. Когда же его жена пришла, то увидела, что он лежал, сжимая руками антенну, а голыми ногами упирался в батарею. А антенна была включена в сеть, где было 220 вольт. Скорее всего, это было самоубийство, хотя его жена мне рассказала, что антенну ему подарили американцы. Во всех газетах было сообщение, что Александр Николаевич Галич умер от неправильно включенной антенны. А может быть, это ЦРУ с ним разделалось, поскольку по радиостанции «Свобода» стали гулять слухи, что Галич собирается вернуться в Советский Союз. И жена Галича тоже не исключала этой версии. А с Некрасовым у меня беседа состоялась, меня с ним свел еще с царских времен эмигрант, который впоследствии стал работать на нашу разведку. Он Некрасова курировал и привел его на встречу со мной. И я вам хочу рассказать одну историю, связанную с Некрасовым, еще в моей студенческой жизни. Когда я учился в институте Международной торговли, то у нас был студенческий театр, известный на всю Москву, и мы поставили первую пьесу, которую написал Некрасов, называлась она «Опасный путь». Про то, как после войны советский офицер вернулся на Родину, и как ему на Родине стало плохо. Автор был у нас на премьере. И я ему, когда он в Париже в семидесятых пришел ко мне на встречу, будучи страшно пьяным, напомнил о нашей первой встрече в студенческом театре. Он меня вспомнил и заплакал, а я ему сказал: «Виктор, давай с тобой перейдем на ты, и возвращайся в СССР, тебя там помнят и любят!» Он спросил меня, кто же я? Я ответил: «Я журналист, но меня попросили тебе передать приглашение компетентные органы, которые ты так не жалуешь». Он спросил, а где гарантия? А я ответил: «Мое честное слово, что тебе все вернут!». И мы с ним договорились, я взял ему билет на самолет, но накануне отлета мне позвонил тот человек, который нас свел и сказал, что Некрасов лежит на диване в стельку пьяный, и говорит: если не дашь выпить, я умру. И через три месяца он умер. Вот, какая трагическая история, которая могла бы закончиться более радостно. Когда я вернулся в СССР, то рассказал своему начальству, что сделать ничего в этой своей поездке не смог.

Беседу вел Илья Тарасов