Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

— Нередко вам придется участвовать в дискуссиях по религиозным проблемам. Говорите о ваших убеждениях что угодно, но избегайте критиковать их взгляды…

— Не следуйте примеру арабов и не участвуйте в слишком фривольных разговорах о женщинах. Это столь же трудный вопрос, как и религия. В этом отношении взгляды арабов настолько не похожи на наши, что безобидные, с английской точки зрения, замечания могут показаться для них фривольными — так же, как и некоторые из их заявлений, переведенные буквально, могут показаться неприличными для нас.

— Весь секрет обхождения с арабами заключается в непрерывном их изучении. Будьте всегда настороже, никогда не говорите ненужных вещей, следите все время за собой и за своими коллегами. Внимательно следите за тем, что происходит, доискивайтесь действительных причин событий. Изучайте характеры арабов, их вкусы и слабости и держите все, что вы обнаружите, при себе… Ваш успех будет пропорционален количеству затраченной вами на это умственной энергии…

Полковник Лоуренс сам всегда скрупулезно выполнял свои заповеди. «Только в лоне Арабского бюро Лоуренс смог до конца раскрыть свой талант интригана. Он был по-лисьи хитер, дьявольски ловок, не считался ни с кем и плевал на начальство, чем восстановил против себя почти весь британский генеральный штаб. Лишь небольшая группа экспертов ценила его феноменальные энциклопедические знания и непревзойденное никем умение вести дела с арабами. Лоуренс знал, что у него имеются влиятельные друзья в Лондоне. Поэтому он, не стесняясь, гнал от себя тех, которые мешали или просто не нравились ему. Самоуверенный и дерзкий, мечтательный и надменный, Лоуренс в двадцать лет стал офицером филиала Интеллидженс сервис в Каире, лучше всех изучил арабов и имел наиболее разветвленную и хорошо организованную агентурную сеть на территориях, занятых турками. Замкнутый, тщеславный, обожающий преклонение перед собой, он был хладнокровен и отважен перед лицом опасности и авантюристичен до предела… Лоуренс превратился в настоящего кочевника, носил одежду бедуинов, прекрасно ездил на верблюдах, был неприхотлив в еде, аскетичен, абсолютно равнодушен к женщинам и превратился в конце концов в руководителя арабских повстанческих отрядов, которые весьма эффективно боролись против турок…»

Так написано о полковнике Лоуренсе в материалах итальянского института «Агостини», занимавшегося исследованием архивных документов многих секретных служб времен Первой и Второй мировых войн и выпустившего уже упоминавшийся мною уникальный пятитомник «История шпионажа». В нем немало страниц посвящено «Лоуренсу Аравийскому». Вот, например, взятое из этого многотомного труда свидетельство майора Старлинга, одного из офицеров связи со штабом британских войск. «Прибыв в Абу-Эль-Лиссал, я нашел Лоуренса, только что возвратившегося из успешного набега на железную дорогу, в его палатке, сидящим на великолепном персидском ковре, реквизированном из какого-то турецкого поезда. Он был одет как обычно, в белые одеяния с золотым кинжалом Мекки за поясом. Снаружи, развалившись на песке, находилось несколько арабов из его охраны, занятых чисткой винтовок… Охрана была весьма необходимой предосторожностью для полковника, так как его голова была оценена в 20 тысяч фунтов стерлингов, а арабы, как известно, вероломны и весьма падки на деньги. Но в данном случае любой человек из охраны Лоуренса с восторгом отдал бы за него жизнь… Что же позволяло ему властвовать и держать в своем подчинении арабов? Частично это может быть объяснено тем, что Лоуренс выглядел как ярый сторонник освободительного движения арабов. Они понимали, что он вносил живительную струю в их дело, что он стоял наравне с шейхами или потомками пророка, что эмир Фейсал обходился с ним как со своим братом, как с равным…»

Так ли это? В уже упоминавшейся нами «Истории шпионажа» ставится под сомнение утверждение самого Лоуренса о том, что поднятое им восстание было «средством осуществления великой задачи создания арабского государства». Скорее всего, утверждается в исследовании, это движение явилось средством для превращения арабских земель в британские колонии, что, собственно говоря, и удалось сделать после окончания Первой мировой войны, используя мандаты Лиги наций. Правда, английский историк Лиддель Гарт смотрел на эту проблему несколько иначе, считая, что британская мандатная система спасла арабский мир. «Таким образом, — писал он, — Британия была в состоянии дать блестящее подтверждение того, что идея, лежащая в основе мандата, может быть проведена в жизнь и по духу, и по букве. Честь Лоуренса также была восстановлена. Для арабов он приобрел значительно больше того, на что рассчитывал сам. Он завоевал возможность для арабов встать на собственные ноги и воспользоваться этой возможностью соответственно их желаниям и талантам. Большего он сделать не мог. Создание британского государства в Ираке, связанного симпатиями с Британией, было главной целью Лоуренса…»