Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

– Слава Богу, пока нет, – ответил тот, довольно агрессивно окидывая его взглядом. По тому, как парень проглотил букву «р», слегка при этом «окая», Лонсдейл легко определил, что это либо канадец, либо житель Новой Англии – северо-восточного уголка США, граничащего с Канадой.

– Вот и отлично. Я тоже канадец, – сказал, примирительно улыбнувшись, Лонсдейл. – Из Ванкувера. Вы, видимо, с востока?

– Совершенно верно. Из Оттавы. Том Поуп. – Он протянул руку.

Знакомство, как говорят в Англии, «сломало лед», и вскоре Лонсдейл пожал руку еще нескольким стоящим рядом с ними англичанам. Разговор незаметно перешел на тему о том, почему они решили изучать китайский язык. Говорили, разумеется, всякое… Что касается Лонсдейла, то он объяснил, что изучает язык в надежде получить выгодную работу в одной из канадских фирм, торгующих с Китаем.

– Видимо, это будет хороший бизнес, раз вы решили на три года погрузиться в «китайскую тушь?»– с доброжелательной улыбкой спросил Том Поуп.

– Да, да, – поспешил согласиться Лонсдейл. – В данном случае цель вполне оправдывает средства…

О том, каким будет бизнес, на какие средства он собирается жить в Англии, никто его не спрашивал. Подобные вопросы считались недопустимо неприличными. Во всяком случае, за восемь лет его «английской жизни» никто этим так и не поинтересовался.

Вечером, листая сделанные на первых лекциях записи, Гордон мысленно прошелся по аудитории, перебрав, стол за столом, всех пятнадцать своих однокурсников. Для начала он разбил их на три группы: иностранцы – канадский дипломат Томас Поуп, американец Клейтон Бредт, дипломат из Израиля Цвий Кедар и он сам – бизнесмен из Канады Гордон Лонсдейл. Во вторую группу вошли «черные пиджаки» – лица в чиновничьей форме. Скорее всего, это были сотрудники военной разведки и контрразведки. Было известно, что именно такое партикулярное платье носят английские офицеры. Третья группа – это были те, кто выдавал себя за сотрудников Форейн офис, что также было довольно известной традицией Сикрет интеллидженс сервис, как официально именуется английская политическая разведка.

Ему уже было ясно, что ни Поуп, ни американец не имеют никакого отношения к секретной службе. Иное дело – израильтянин. Интуиция подсказала Гордону, что он не тот, за которого выдает себя. «Надо будет сойтись с ним поближе, – подумал он, поднимаясь, чтобы приготовить себе ужин. – Явно интересный парень».

Кедар оказался весьма общительным человеком и охотно согласился на приглашение Лонсдейла позаниматься вместе.

Жил он недалеко от Гордона и в этот же вечер нанес ему визит. Они выпили по рюмке вермута и, прежде чем погрузиться в таинства древних китайских иероглифов, как и полагалось по всем английским традициям, несколько минут беседовали о всякой всячине.

– У вас чудесный вид из окна.

– Возможно, – согласился Лонсдейл, наливая второй «мартини».

– Вы не любитель городских пейзажей?

– Во всяком случае, не настолько, чтобы не отходить от окна, – протянул руку гостю Лонсдейл.

– Когда живешь в таком городе, чувствуешь себя крохотной молекулой, – заметил Кедар.

– Вы родились в Израиле или эмигрировали туда?

– Израильтянин чистых кровей. Родился и вырос в Палестине.

– Почему-то думал, что вы араб…

– Не один вы, – усмехнулся Кедар. – Арабы тоже иногда принимают меня за своего. Их язык я знаю с детства.

Он слегка нажал на слово «иногда», как бы намекая, что с ним связаны какие-то интересные события из его жизни.

– Видимо, это третий по счету, которым вы владеете?

– Нет, четвертый. Кроме древнееврейского, английского и арабского, я изучал немецкий… Но, по-моему, все вместе они не сравнятся по трудности с этим чертовым китайским. Поэтому я благодарен вам, Гордон, за помощь. Знаете, когда в сорок лет садишься за эти «цзянь» и «тянь» – это не вдохновляет…

– Зачем же насиловать себя?

– Вы бизнесмен, и понять вам это трудно. Я же – на службе. Дипломат. Мне предлагают выгодную работу в Пекине, и я, естественно, не отказываюсь.

Намечавшаяся дружба требовала ответного визита. И они договорились, что Лонсдейл зайдет к Кедару в субботу вечером. Как и Гордон, тот снимал небольшую меблированную квартиру, но чуть дальше от университета. Встретил он его очень радушно и, даже не дождавшись, пока Гордон повесит мокрый от очередного дождя плащ, предложил ему выпить.

– Считайте, что вам сегодня повезло, – воскликнул он, приглашая рукой Лонсдейла пройти в комнату. – Я угощу вас не виски и не джином, а удивительным, неизвестным вам напитком. Сегодня вы сделаете для себя важное открытие…

Тут он открыл холодильник и достал бутылку… «Столичной».

– Что это такое? – спросил Лонсдейл, с явным интересом глядя на знакомую этикетку.

– Лучший напиток в мире. Русская водка, – ответил Кедар, открывая бутылку. – При этом не какая-нибудь подделка, а «Штолышна», из России.

Он налил небольшой фужер водки, поставил на стол блюдечко с хрустящим картофелем и посадил Лонсдейла в кресло. Пили, как это принято в Англии, крохотными глотками, и Гордон недовольно поморщился.