Разведчики

Визуальная разведка велась разными способами. Про один эпизод хотелось бы рассказать. Полк пытался захватить две деревушки, расположенные за широким оврагом, и для проведения атаки нам придали три танка «Т-34». Как только танки вышли на гребень оврага, по ним заработала немецкая противотанковая артиллерия, один танк сразу подбили, а два других ушли назад, атака захлебнулась. Экипаж подбитого танка пытался как-то уйти из-под убийственного артогня, им удалось задним ходом чуть отойти и сползти в овраг, но башня с пушкой остались видимыми для немцев. Экипаж снял с танка прицел орудия и покинул боевую машину. Взводу разведки отдали приказ – разведчикам проникнуть в танк через нижний люк, через канал ствола, вращая незаметно башню танка, вести наблюдение за немецким передним краем и установить точное расположение орудий ПТА. По «габаритам» для выполнения этого задания отобрали меня и еще одного разведчика, «из тощих», танкист нам объяснил, как действует танковая пушка, где находится поворотный механизм башни и как надо стрелять, если понадобится открыть огонь, чтобы вызвать на себя ответный залп противотанковой артиллерии.

Днем, по открытой и просматриваемой немцами местности, мы с товарищем по-пластунски добрались до танка, через нижний люк залезли внутрь. Я сел к пушке слева, нашел поворотный рычаг башни и медленно, как нам объяснили, стал поворачивать башню и через канал ствола наблюдать за немцами. Мы с напарником меняли друг друга, и тут я заметил, что из стоящего в немецком тылу большого каменного сарая, похожего на колхозный коровник, прижимаясь к стене, выходили по одному немецкие солдаты, видимо, это были артиллеристы. Вечером мы вернулись назад, доложили обо всем начальнику штаба полка, он все отметил на карте, включая «подозрительный коровник», и отпустил нас в расположение взвода. А потом к нам пришел стрелковый комбат и спросил: «Кто вел наблюдение из танка?» – «Я, сержант Красильщиков». – «Что интересного видел?» Я все рассказал комбату, и он мне говорит: «Завтра со мной снова пойдешь в танк». – «С разрешения командира взвода». – «Взводный разрешит». Утром проникли в танк, и этот комбат мне говорит: «Слушай, давай постреляем по этому коровнику. Нам танкисты полный боекомплект оставили». «Давайте, товарищ капитан». Навели ствол на коровник, зарядили пушку снарядом, чтобы видеть, где будет разрыв. Выстрелили первый снаряд, а разрыва не видим, но возле сарая началось движение, значит, снаряд разорвался где-то рядом. Капитан меня спрашивает: «Ты каким снарядом заряжал?» – «Вот этим». – «Да это же бронебойный!» – «Я разведчик, откуда мне знать маркировку танковых снарядов?!» – «Ладно, смотри, здесь бронебойные, а здесь осколочно-фугасные. Вот их и заряжай». Навели пушку чуть повыше сарая, выстрелили, капитан посмотрел в ствол орудия и говорит: «Прямое попадание!»

Но я сам ничего не вижу, а верхний люк закрыт. Комбат говорит: «Немцы забегали, бегут вверх к окопам. Паникуют. Видно, мы точно по ним врезали! Ах, как хорошо! Давай следующий!» В ответ немцы стали бить по месту, где стоял наш танк, из шестиствольных минометов, из «Ванюш», мы минут тридцать ждали, когда они успокоятся, и когда прекратился обстрел, благополучно вернулись к себе. Нашими снарядами, видно, была повреждена или уничтожена противотанковая немецкая батарея, по крайней мере из этого коровника больше никто по нашим не стрелял. Вечером прибыли два тягача, зацепили тросами и вытащили подбитый танк из оврага, отправили «Т-34» к ремонтникам.

Меня с напарником наградили знаками «Отличный разведчик», но в скором времени я этот значок где-то потерял.

Вы сказали, что на Воронежском фронте довелось встретиться с родным братом?