Разведчики бывшими не бывают

Немецкий физик-антифашист Клаус Фукс добывал информацию из Лос-Аламоса, а позже из Англии. Итальянский физик Бруно Понтекорво, единственный из крупных ученых, который пошел на риск сотрудничества с советской разведкой, внес огромный вклад в создание первой советской атомной бомбы.

Но роль Жоржа Коваля — особая. Военный-нелегал в звании солдата — единственный из наших соотечественников, из всех советских легальных и нелегальных разведчиков, кто сам лично, без чьей-либо помощи проник на абсолютно закрытый (по мнению наивного генерала Гровса) атомный объект и передал бесценные данные советской разведке.

Химику и способному инженеру не приходилось начинать здесь с нуля, как многим другим агентам и разведчикам. Он вникал в технологию обогащения урана. Своими глазами видел новейшее секретнейшее оборудование. Общался с замученными скучным бытием техниками, которым так хотелось душевно поговорить хоть с кем-то и рассказать, поведать. И «Дальмар» слушал, запоминал. Сумел все это, пусть на своем уровне, не обобщить, попытаться осмыслить весь технологический цикл. Понял, что ученые США заняты производством полония, который собираются использовать в атомном заряде. Об этом в СССР не знали.

В скором времени Жоржу удалось вырваться в свой первый отпуск и прибыть на служебном джипе на заранее установленное место. Там его уже поджидал непосредственный начальник. О нем известно лишь одно — оперативный псевдоним «Фарадей». Ему и передал Жорж данные о производстве ядерных материалов — плутония и урана. И еще об источнике инициирования, благодаря которому и происходит атомный взрыв.

А от «Фарадея» до Москвы, где их особенно ждал молодой тогда еще бородатый физик — в некотором смысле отец советской А-бомбы И.В. Курчатов, сведения добирались сложным засекреченным способом.

Сам по себе возникает вопрос, почему все же Жорж Коваль не вызвал никаких подозрений у американской контрразведки, как проморгали его люди Гровса? Найти ответ помог собственный корреспондент ТАСС в США Андрей Шитов, передавший целый ряд материалов о Ковале, в том числе из американской прессы.

Издания «Journal of Cold» и «Journal of Cold War Studies» объясняют неуловимость ДЖО прямо как в анекдоте. Его никто не искал. Проморгали, ибо биография простого американского парня из бедной еврейской семьи была обыденна, безлика. А если Коваль чем-то и выделялся, то, как сочли, проанализировав его тесты IQ, быстротой мышления и сообразительностью. Маловато для подозрений в шпионаже. Прошлое техника, а не инженера (кто ж знал о его советском дипломе?) Коваля представлялось типично американским, проверки не требующим. Первый же запрос в его родной Су-Сити опроверг бы это мгновенно. Но поверили, проверяли других, более важных по должности и положению в «Манхэттенском проекте», чем какой-то техник.

К тому же шла война, было не до копания в абсолютно прозрачных биографиях. Требовалось как можно скорее дать результат: во что бы то ни стало сделать эту малышку, А-бомбу. И Коваль несколько лет умело пользовался всегдашним, типично американским и в принципе неплохим умением выжимать результат, несмотря ни на что и не обращая внимания на частности и мелкие детали.

Как писал мне Андрей Шитов, представители ТАСС после 2006 года получили от ФБР США ряд документов из рассекреченного дела Джорджа Коваля.

Из этих документов следует, что после исчезновения Коваля директор ФБР Гувер ставил перед своими сотрудниками конкретную задачу: выяснить, как удалось советскому нелегалу проникнуть в секретные лаборатории. Даже фамилии его сначала не знали, потому именуя «неустановленным лицом». Только позже всплыли серьезные вопросы. Вот они. Как и с чьей помощью Коваль смог попасть на атомные объекты? К какой секретной информации он имел доступ? Было ли это результатом заранее спланированной операции? Кто помог ему попасть в США и легализоваться? Не возвращался ли Коваль в США после его отъезда в 1948 (или в 1949) году? Ни на один вопрос Гувер ответа не получил.

Точно выяснили лишь место работы человека по фамилии Джордж Коваль, включенного в список обслуживающего персонала частной и крупной нью-йоркской фирмы. Но до разгадки феномена по фамилии «Джо Коваль» было ФБР еще очень далеко. К тому же было совершенно непонятно, насколько глубоко проник советский нелегал в американские атомные секреты.

Помог, как это, увы, случается, советский перебежчик, подтвердивший: служащего этой фирмы каким-то образом знали и в Москве. И Джо-Джорджа Коваля стали разрабатывать уже по всем правилам.