Разведчики всегда впереди

Кочующие батареи, ложные огневые позиции не были единственным новшеством, с которым мы столкнулись осенью 1944 года. Изменилось построение боевых порядков в обороне. Если раньше в первой траншее сосредоточивалась большая часть солдат и стрелкового вооружения, то теперь там находилась едва одна треть их.

Дело в том, что на опыте летних и осенних боев гитлеровцы убедились: после мощной артиллерийской подготовки первую траншею все равно не удержать. Поэтому огневые средства, основную массу личного состава они стали размещать во второй и третьей траншеях.

Чтобы повысить живучесть своей обороны, противник начал создавать в тактической глубине ударные группы пехоты, усиленные танками, самоходными орудиями. Этот резерв предназначался для быстрого нанесения контрударов, блокирования прорыва.

Разумеется, все эти и другие нововведения довольно быстро стали нам известны. Анализируя разведывательные данные, сопоставляя их, мы уловили нечто новое в действиях противника. Последующие уточнения полностью прояснили картину. Это помогло нашему командованию своевременно разработать контрмеры.

В середине декабря 1944 года был получен приказ командующего фронтом о подготовке к новому наступлению. 39-й армии предстояло действовать на направлении главного удара: сначала на Пилькаллен, затем на Тильзит. Обо всем этом мне сообщил начальник штаба.

— Темп наступления планируется очень высокий, не менее шестнадцати километров в сутки. Это значит, что бои придется вести и ночью. Общая глубина операции — порядка восьмидесяти километров. Учтите эти особенности при составлении плана разведки.

До начала наступления в полосе армии мы провели свыше двухсот поисков, в ходе которых разведчики захватили около ста пленных. При этом довольно широко стала применяться тактическая новинка, связанная с использованием трофейного реактивного противотанкового фаустпатрона. Это устройство предназначалось для поражения танков на расстоянии до 30 метров. С ним легко управлялся один человек, а сила взрыва была значительной.

По ночам разведчики, вооружившись трофейными фаустпатронами, подбирались к вражеским траншеям и давали залп. Сильная взрывная волна контузила или, во всяком случае, оглушала гитлеровских солдат. Наши бойцы тут же врывались в окоп и брали «языков». Немалое значение имел тот факт, что взрывы фаустпатронов были очень похожи на разрывы мин. Поэтому такой способ нападения, как правило, не будоражил соседние огневые точки. Отправляясь в очередной поиск, разведчики часто шутили: «Идем глушить рыбку!» И чаще всего они возвращались с богатым «уловом».

Показания пленных, в частности, позволяли сделать вывод о том, что гитлеровское командование ожидает нашего наступления. Стало известно, например, что противник намерен осуществить контрартподготовку, включающую не только обстрел наших огневых позиций, но и своих первых траншей. Враг рассчитывал, что в первые же минуты наступления наши солдаты будут уже там. Я немедленно доложил об этом командованию армии. Подразделения получили соответствующие указания: не торопиться с броском в первую траншею.

12 января началась Висло-Одерская стратегическая наступательная операция, осуществляемая войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии войск 70-й армии, левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 4-го Украинского фронтов[8].

13 января начали наступление и войска 3-го Белорусского фронта. Днем позже пошли вперед соединения 2-го Белорусского фронта. Совместными усилиями им предстояло разгромить одну из крупнейших фашистских группировок, оборонявших Восточную Пруссию. Наша 39-я армия, взаимодействуя с соседями, главный удар наносила в направлении на Пилькаллен и Тильзит.

Наступление развивалось при неблагоприятных погодных условиях. Низкая облачность, туманы, снегопады пе позволяли рассчитывать на поддержку авиации. Значительно снижалась эффективность артиллерийского огня. Плохая погода мешала не только летчикам и артиллеристам. Определенные трудности возникли и у нас, разведчиков. Наблюдение за полем боя, а тем более за всем, что происходит в глубине обороны противника, становилось практически невозможным. Над самой землей висел плотный туман. Такой плотный, что хоть ножом его режь. Какое уж тут наблюдение? Перестали поступать и аэрофотоснимки. Вся надежда была па разведывательные группы, действовавшие в первых рядах наступавших, а порой и впереди них. Благодаря разведчикам к исходу первого дня наступления мы имели более 20 пленных. Их показания позволили установить, что противник еще не использовал тактические резервы. Следовало ждать контратак.