Разведи меня

– Мне кажется, вы ошиблись, я терпеть не могу верблюдов, – из меня сейчас «лезет» Тина. Она бы сейчас просто послала этого черта туда, на чем он меня сейчас зовет покататься. – Предпочитаю абиссинских жеребцов. Но вы уже сказали, что у вас горбатый верблюд.

Черноглазый наливается злой краснотой, под смех своих двух соплеменников, обряженных в дорогущие костюмы. Черт, как быстро я умею заводить врагов, аж самой страшно.

– Ты, дикая пустынная кошка, – шипит навязчивый кавалер.

– Тогда вы должны знать, что эти хищники не приручаемы, – ухмыляюсь я и замечаю, с каким интересом следит за мной мой почти босс. Задумчиво трет переносицу кончиком длинного пальца. У него красивые руки – руки музыканта или хирурга.

– Что он говорит? – рык Демьянова приводит меня в подобие спокойствия. Спасибо, дорогая жертва, что не позволил мне показать себя во всей красе. А я ведь уже схватилась за стакан, горя желанием разбить его об голову горячего арабского мачо. – Ты что, подсадная? Черт, и как я сразу не догадался. Слишком гладко все. Вы меня решили кинуть? Скажи своим дружкам, что я такого не прощаю.

– Послушайте, он просто предложил меня на верблюде своем покатать, и напоить верблюжьим молоком, – распахиваю я глаза, наивно и восторженно. – Представляете? Как думаете, не будет наглостью, если я соглашусь. Мне очень нравятся корабли пустыни. И молоко… Вкусное оно, не знаете?

– О, боже. Как ты дожила до своих лет с такой наивной глупостью? – щурит глаза Иван Ильич. И сейчас в них злость совсем другого рода, чем была в начале встречи. И нос… крылья раздувает так, что кажется сейчас они разорвутся. Странный мужчина, непостижимый.

– А что? Послушайте, я…

– Скажи им, пусть проваливают к чертям своим, или кто там у них? И договором этим пусть подотрутся. Если они не уважают мои правила и моих сотрудниц, значит не уважают меня. И в этом случае, сотрудничества у нас не получится, – его голос спокоен, но я чувствую надвигающуюся бурю. Смотрю на сжавшиеся огромные кулаки, лежащие сейчас на столешнице и по моему телу проходит огненная волна странного возбуждения. Надо же. – А то я их покатаю прямо сейчас на верблюдах моих охранников.

– Я не ваша, это раз. И чего вы взъерепенились? Подумаешь, верблюды. Я вот раз на кобыле каталась. Правда потом болело все, и…

– Если ты сейчас не закроешь свой рот, Тина, я начну убивать, – хрипит Демьянов, как-то абсолютно безумно глядя на чертову скобку на моих зубах. Переборщила я с образом конечно. – И начну с кобылы.

– Во первых, Аргентина Дмитриевна, а во вторых… Слушайте, вы готовы отказаться от таких денег, только потому, что…

Он встает, больше не говоря ни слова и молча идет к выходу, давая понять всем вокруг, что сделки не будет и встреча закончена. И мне вот совсем не в жилу оставаться один на один с разозленными до состояния Шайтанов, черноглазыми красавцами, сейчас совсем не веселящимися. Они хотят мою голову на палке. И наверняка она бы уже болталась где-нибудь на заборе, будь их воля.

– Долго сидеть собираешься? Или ждешь, пока тебе все трое верблюдов покажут? – останавливается у самой двери Демьянов. – Скажи дяденькам аривидерчи и бегом за мной. Я страшно хочу есть. Кобылу бы проглотил.

– Аривидерчи, – пищу я, вскакивая с места, как заяц на пружине. – Вас проводят до выхода.

Успокаиваюсь только оказавшись в приемной великого и ужасного. Его помощницы нет на месте. И судя по тому, что нет и сумочки ее и верхней одежды, она уже ушла. Он молчит все время. Но спокоен, и даже кажется повеселел. Напевает, что-то под нос, про синего верблюда, вроде. Странный мужчина, непонятный и от того еще более интересный и страшный. Я не знаю, как с ним себя вести. Настроение его меняется, как морская погода.

– Где ты живешь? – ни с того ни с сего интересуется Демьянов.

– А вам зачем?

– Отвезу тебя домой.

– Не стоит, тут недалеко, я квартиру сняла, – ухмыляюсь я. Что-то как то все очень просто выходит. Не похож Иван Ильич на мужчину, волочащегося за каждой юбкой. Тем более такой страхолюдной. Зато похож на умного и осторожного зверя.

– Ну, если ты хочешь все таки верблюда потеребонькать, то можешь быть свободна, – ухмыляется этот злобный нахал. Щурит глаза насмешливо, сканируя меня взглядом. Неужели все таки почувствовал что-то, или узнал меня? Он хитрый и сильный хищник. Может он уже играет со мной?

– В смысле?

– В том смысле, дорогая Тина, что наши черноглазые друзья не прощают неуважения, особенно они его не прощают глупым женщинами. Из-за которых у них сорвалась крупная сделка. Охрана мне доложила. Что лимузин верблюдоносных отъехал недалеко. Это значит они ждут кого-то. Точно не меня, глупая кобылка, я им не по зубам.

– Во первых…

– Аргентина Дмитриевна, я запомнил, – скалит зубы Демьянов. Черт, а ведь мне страшно. И я боюсь совсем не чертовых абреков, ждущих меня, чтобы прихлопнуть, как муху. – Так что? Поедете со мной? Или все таки веселые верблюды?

– Вы, кажется были голодны, – блею я, пытаясь просчитать, что все таки происходит. И не могу. Я не могу понять этого мужчину.