Разведи меня

Дом. Родной дом. Встречает меня тем, что встречает меня дворецкий, на кой-то хрен нанятый Зоей. Она набила эту чертову хибару прислугой, как огурец семечками. Зачем я сюда с таким упорством возвращаюсь. Не приложу ума. Может потому, что мама меня учила, когда-то, очень давно, что дом – это главное в жизни?

– Зоя Павловна в бассейне, – рапортует халдей, принимая у меня легкое пальто. Конечно, где ж ей еще быть? Она почти переселилась в свой влажный мир извращенных удовольствий.

Спускаюсь в подвальное помещение. Здороваться с женой уже стало уродливой традицией. Воздух пахнет хлоркой, алкоголем, дорогими благовониями и отвращением. Зоя спит в шезлонге, раскинув длинные ноги бесстыдно, никого не стесняясь. Прислугу она за людей не считает. Она снова пьяна, черт бы ее подрал.

– А, дорогой, – открывает мутные глаза, когда я дотрагиваюсь до ее ледяного плеча. И втайне, в глубине души, надеюсь, что она… – Я жива. Ты разочарован? – хмыкает красавица, глядя на меня с плохо прикрытой ненавистью.

– Ты когда-нибудь трезвой бываешь? – морщусь от душного отвращения, в узел скручивающего мой желудок.

– Конечно, когда знаю, что мне не придется с тобой встречаться. Мир сразу становится интересным, – скалит белые зубы моя жена. Когда она превратилась в ледяную стерву? Может быть тогда, когда я выгрызал нам с ней зубами у судьбы светлое будущее? – А зачем? Ванюша, зачем мне быть трезвой? Ты ведь на меня внимания не обращаешь давно, как на вешалку в прихожей. Хотя нет, на нее ты смотришь чаще. Пахнешь, кстати, отвратительно. На дешевеньких потянуло?

– Что?

– Я говорю, духи дешевые у бабы твоей очередной. Ты все таки пресытился и перестал брезговать дешевыми блядями? – кривит губы Зоя. Нюх у нее, как у овчарки. Как вообще можно, что-то уловить в этом сыром аду? – Знаешь, Демьянов, о чем я жалею?

– Наверное об абортах, которые ты делала, даже не оповестив меня? – скалюсь я, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить эту чертову дрянь за шкирку и не отволочь ее под ледяной душ. – Или о том, что мы не развелись, пока я был нищим?

– Почти. Я жалею о том, что тебя не было в той тачке, когда она взорвалась. – шипит моя «любящая» женушка.

– Так давай разведемся. Освободим друг друга, – все я знаю. Знаю, даже, когда с ней произошла эта метаморфоза. Когда она из любимой и любящей превратилась в злобную стерву. Я все знаю, но менять уже ничего не хочу.

– Облезешь, Демьянов, – спокойно улыбается Зоя. А я ничего не чувствую кроме пустоты. Абсолютно. Аж звенит внутри. – Мне не нужны подачки, которые ты мне бросишь, как косточку жучке, при разводе. Я хочу забрать у тебя все. Все или ничего. Так что придется тебе мучиться, дорогой. Я же мучилась, когда ты стал тем, кем стал. А я превратилась в вещь.

– Надо было родить детей, Зоя. Стать семьей, как я хотел. Ты сама создала все, что имеешь.

– Дети? Демьянов, отвали. Развод не получишь. Да ты и сам не станешь подавать на развод. Слишком многое придется менять в жизни. И репутации твоей повредит вся эта бадяга.

– Все ведь можно очень просто решить, – ухмыляюсь я. – Недорого и быстро. Паленый алкоголь, авария, передоз. Ты ведь в курсе, что такое иногда случается с зажратыми суками, потерявшими берега?

– Нет, Ванюша, ты этого не сделаешь. Я слишком хорошо тебя знаю. Так что за курочка так дурно пахнет. Расскажешь?

– Да пошла ты, – выдыхаю я. Она права. Я не смогу ее уничтожить. Потому что мне ее жаль. Потому что я сделал ее такой. Потому что… Черт, я ее ненавижу. – Через час ужин. Я хочу макароны по флотски. Прикажи повару приготовить. И кетчуп. Я хочу чертов поганый кетчуп. Отправь за ним кого-нибудь. И приведи себя в порядок. Давай сохранять хотя бы подобие нормальности.

– Нормальности? Дорогой. Судя по твоим запросам она покинула этот дом вот прямо сейчас, – хихикает Зоя, поднимается с шезлонга, идет вихляясь бедрами. Красивая. Холеная. Элитная кобыла. Даже сейчас вызывает во мне волну извращенного возбуждения. Чертова страшилка Аргентина не годится моей жене в подметки, но от чего-то именно об этой сопле я думаю сейчас. И скобка эта на ее зубах, что я пристал к ней?

Глава 11

Аргентина (Гена)

Съемная квартира дышит «неуютом» и пахнет пылью. Я сняла ее специально, чтобы бы не светить свою уютную родную норку, по которой жутко скучаю. Я мышка норушка. И это моя настоящая сущность. Улыбаюсь, протирая дешевый чужой комод специальной салфеткой для мебели. Вытравить запахи пустоты и казенщины вряд ли мне удастся. Я не собираюсь долго играть с Иваном Ильичом. Думаю, управлюсь за неделю. Да и времени у меня нет особо. И, честно говоря, желания, разводить Демьянова. Он мне…понравился, черт бы его побрал. Он не такой, как все, я это вижу и чувствую, и от этого на душе еще омерзительнее. Я обещала себе стать бездушной стервой, и чудесно справлялась с данным себе словом. А тут…