Разведи меня

Вздрагиваю от резкой трели мобильного телефона, несущейся из полутемной прихожей. Номер незнакомый, но я все равно нажимаю на кнопку ответа. Никак не привыкну к новому аппарату, ужасно дешевому, надо же поддерживать созданный мной имидж деревенской лохушки.

– Аргентина Дмитриевна? – звенит мне в ухо женский голос. Ощущение, что мой номер на каждом столбе развесили и теперь звонят все кому не лень. Бюро добрых услуг, блин.

– Слушаю.

– Вас беспокоят из третей клинической больницы. Этот номер указан гражданкой Стрельцовой, как номер для связи.

Сердце пропускает сразу несколько ударов. Мать твою, неужели провокация? Наверняка Леснов таким образом пытается меня выманить. Или реально Динка?

– Ваша родственница находится у нас, состояние средней степени тяжести. Говорить сама она пока не может нормально. Поэтому я вам звоню. Меня зовут… – я не слушаю. Мысли как белки ошалевшие скачут.

– Что от меня нужно? – наконец прерываю я нескончаемую женскую речь, льющуюся мне в ухо через волшебную трубку.

– Вещи сменные, посуда, предметы гигиены. Кормят у нас хорошо, да и есть ваша родственница пока не может нормально. А вот пеленки одноразовые, туалетные принадлежности, пижамки и прочее… Мы свое подкладывали, но финансирование наше сами понимаете, и просто…

– Я приеду, завтра. Сегодня поздно уже, а мне надо еще все купить, – выдыхаю я, отбрасывая чертову тряпку прямо на колченогое чужое кресло. Надо что ли покрывало купить на него, чтобы смотрелось не так омерзительно. А то вдруг гости придут. Гость. Смешно. Я представляю, как будет выглядеть Демьянов в этом склепе и не сдержавшись хихикаю. Он ни за что сюда не явится. Это просто… Это нереально, что я столько думаю о человеке, которому собираюсь разрушить его шикарную жизнь. Он не идет у меня из головы, и это странно и пугающе.

Тихий стук в дверь меня застает, когда я начинаю снимать с себя дурацкий халатик. Такой же серый, как очкастая Аргентина Дмитриевна. Напрягаюсь. Кого там еще черти принесли? Скольжу на цыпочках к двери, прямо в бюстгальтере и удобных трусиках, которые Тина ни за что бы не нацепила на свое восхитительное тело, а вот Гене в них очень удобно.

Глазок на двери есть. Но в проклятом коридоре темно, как в заднице. И функция дверного шпиона оказывается недоступной и бесполезной.

– Кто там? – голос дрожит. Мне и в самом деле не по себе. Никто не может знать, что я сейчас нахожусь тут. Никто, кроме…

– Аргентина Дмитриевна, если вы прямо сейчас мне не откроете, я… Черт, что я сделаю тогда? Может вы подскажете? – слышу я голос своего новоиспеченного начальника. И судя по тягучести интонаций он совсем не трезв. – Я никак не могу придумать страшной угрозы. Эй, вы там еще?

– Там. Точнее тут. Точнее, уходите. И как вы вообще тут оказались и нашли меня? – бубню я, судорожно дергая пальцами дурацкую старомодную дверную цепочку.

– Я тут оказался потому что макароны по-флотски, сварганенные поваром итальянцем – фуфло. Вы же свои еще не все съели, обжора? Открывайте дверь. А то я позову Жору и он вынесет эту хлипкую филёнку. Хотя, я и сам…

– Не надо, – пищу я, наконец справившись с дурацкой цепочкой. Поворачиваю ключ, явно очумев от пришествия великого и ужасного. Надо же, накликала.

– Ого? – Демьянов и вправду пьян. Стоит привалившись плечом к стене. Шикарный самец, одетый по-домашнему в удобные спортивные брюки и фланелевую толстовку, которая ему очень идет. Сейчас он выглядит не как зубастый делец, ломающий через колено всех, кто ему смеет мешать. Сейчас он не на небожителя похож, а на обычного земного полубога. – Слушайте, если вы меня решили сразить трусами из трикотажа, то я польщен. Но, обычно меня встречают дамы в бельишке повеселее.

О, черт. Я совсем забыла что я в неглиже. Боже, этого не было в моем плане. Этого вообще не могло быть ни в каком плане. И как импровизация этот позор так себе идея. Пячусь как рак к чертову комоду, на котором комом свален омерзительный велюровый халат, с молнией через все тело.

– Я вас не звала в гости, – всхлипываю я, путаясь в халате. У меня никак не получается попасть рукой в рукав. И я верчусь на месте, как уродливая голая юла. Скобка, черт. Я ее сняла. Он меня врасплох застал. Это что вообще такое? Он точно знает кто я, иначе зачем весь этот цирк? – И не ждала. И вообще.

– Знаешь, а многие очень хотят, чтобы я пришел к ним в гости. Прямо умоляют.

– Я не из их числа.

– Я уже понял. Ты вообще не любишь гостей? Или выборочно? Давай я тебе помогу одеться. А то при взгляде на твои мощи у меня пропадает аппетит. А ты же накормишь меня, Тина?

– Аргентина Дмитриевна, – стону я, когда мужские руки выдергивают из моих ослабших пальцев гребаный шлафрок.

– Давай, Дмитриевна, вот так, – кожу колет иглами от прикосновения чужих ладоней. А когда она нагибается, чтобы попасть в собачку молнии, кажется чертов пол начинает ходуном ходить. Мерзкий халатик слишком короткий. И его движения, прямо на уровне моих трусиков… И он не может попасть гребаной железкой в поганую собачку. И трусы эти трикотажные намокают…