Разведи меня

– Вижу, что не Ебандранат Кагор. Тебе не пофиг ли, от какого имени она Гена? Не Тина же, – фыркает новоприбывший держиморда. Опа, какие познания у парня в индийской недалекой истории. Прямо востоковед. Закусываю губу, чтобы не заржать в голос. Будет странно, если лохушка с авоськами загогочет, подняв лицо к потрескавшемуся потолку. Амазонки наверное так бы и сделали, конечно. Но сейчас такое проявление моего недюжинного ума совершенно не к месту. – Ты боссу звонил? Доложил?

– Нет. Да ты глянь на эту выдру, чего там докладывать? Мы же кралю ждем. А это… Ладно, сейчас звякну.

– Да что тут вообще происходит? – начинаю я цирк. Спектакль одного актера. – Это что у вас тут за порядки? Я вот сейчас пойду к вашему начальнику… Я вам такое устрою. Где тут кабинет главврача? Это что еще такое, вообще? А ну поставь меня. Что вы себе позволяете? Эй…

– Да. Шеф. Нет. Лохушка. Зубы кривые, как у ослихи, ага. И очки, – докладывает Жук рублено, пока меня за шкирку держит его коллега. Прямо реально за шкирку, я ногами в воздухе болтаю, как Буратино и интеллигентно ругаюсь. – Ща. Сделаем. Нет, говорит сестра двоюродная. Ага.

– Кузина, вообще-то, – пыхчу я.

– Кузина, ага. Да шеф. Да понял. Да, это одно и то же. Ясно, придурок. Ага. Сейчас. Раф, юбку ей задери, – поворачивается чертов нукер, запихнув в карман мобильник. Ну. Так я и знала. Все прямо по накатанной идет. Тату сейчас проверят, не увидят, дадут мне оглушительного пинка и… – Босс сказал у нее родинка должна быть на правой ляжке.

Опа, а вот этого я никак не ожидала. Черт. Да чтоб его, этого Леснова, разодрали черти адские. Родинку он заметил, а что его разводят не допер.

– Помогите, – пищу я. Если честно, мне вот сейчас совсем уже даже и не весело. Чужие лапищи тянут подол моей дурацкой юбки вверх. Обнажают ноги. Трусы на мне ситцевые модели «Вечная верность». Хочется верить, что они отвлекут на себя внимание Лесновских бойцов. – Насилуют. Убивают.

– Да кому ты нужна то? – хмыкает Жук, рассматривая мою левую ногу. Левую, блин. Черт, я же лицом к нему, а у парня то видеть совсем беда с ориентацией. Ну в пространстве плохо он ориентируется в смысле. – Кому в голову придет тебя насиловать то?

Да что же это такое? Все мужики мира сговорились что ли? Неужели я настолько безобразна? Тогда – бедный Мишка. Ему приходилось видеть меня каждый день только вот такой – жалкой и стремной.

– Придет, придет. Аааааа.

– Трусы у тебя – жесть, – второго Рафом вроде кличут. Он бесцеремонно разглядывает мое белье. Честно говоря, я сама чуть от восторга не скопытилась, когда красотищу увидела на базарном прилавке. В таких трусах и сдохнуть не страшно. Роза Люксембург точняк в таких похоронена была. Феминистские панталоны. От созерцания их, думаю, у несчастного амбала случится импотенция дня на три, не меньше. – Жук, родинка вон.

– Так она на левой ляжке, а не на правой.

Боже, спаси идиота. Фарс переходит в новую стадию.

– Ну и это. У нее еще тату должна на жопе быть. Чур ты смотришь. Я боюсь ослепнуть.

– Эй, вы чего. С меня трусы снимать собрались? – напрягаюсь я. Класс, просто арт-хаус. – Не дамся.

– Спросили мы тебя, – погано оскалился Жук, и ухватился за резинку последнего оплота моей добродетели. – Не дергайся. Никто не покусится на твою сокровищницу. Только посмотрим на твой зад и все, больно не будет. Даже приятно. Ты ведь, поди, и забыла что такое мужская ласка? И чем так воняет?

– Селедкой, – господи, только со мной могло произойти подобное. Осталось только чтобы в момент сдирания с меня трусов принц на белом коне явился в эту юдоль. И картина сказочного идиотизма будет полной. Хотя, вот на принцев то мне и не везет особо. Зато на коней…

– То есть ты коматозной родственнице селедки принесла? – приподнял бровь Раф. Даже разжал пальцы на моей шкирке слегка.

– Горошек еще, – хныкнула я, пытаясь изобразить высшую степень дебилизма.

– Ты бы ей еще орешков принесла, – заржал держиморда. – Жук, давай уже заканчивать. Я сейчас загнусь от вони. Снимай с нее панталоны и пусть валит. Слушай, ты уверена, что это селедкой несет, а не…

Я обреченно замерла на месте. Позора я не боюсь, конечно. Но, когда до вас дотрагиваются в самых интересных местах организма чужие грязные пальцы, приятного мало. И сейчас я боролась между двумя желаниями – эти самые пальцы переломать и отработать двух козлоподобных скотов банкой с горошком. И даже уже почти решила, что во втором случае смерть мой будет более быстрой и легкой. Но…

– Ни на минуту тебя нельзя оставить одну, Аргентина Дмитриевна, – насмешливый голос громом звучит в гулком коридоре больницы. Черт, черт, черт. А этот конь тут откуда? Или все же принц? И какого хрена ему тут надо? – Кстати, ребята правы. Трусы у тебя… Пахнешь ты тоже не фонтан.

– А вы не нюхайте.

Боже. Что делать? Что же мне делать? Если сейчас он копнет под меня чуть глубже, прямо вот на миллиметр, я провалю все миссии сразу и тогда…

– Руки от бабы убрали.

Нет, он не конь. И не принц. И вооще сейчас на человека похож мало. Чертовы трусы, намокают моментально.

– Я не баба, – шепчу я, но кто бы меня слышал.