Разведи меня

– Пудрила носик, – я ухмыляюсь. Сейчас я еще Тина, и это очень дурно. Все может полететь ко всем чертям, если он меня все таки узнает. А ведь рано или поздно это случится. Отрезаю кусочек шикарного мяса, и едва не стону от вкусового восторга. Вагю шикарен, но его вкус забивает горечь дурацкого огненного стыда перед этим странным мужчиной, глядящим на меня сейчас потемневшим взглядом стальных глаз. – Что? Вы на мне дыру протрете сейчас?

– Ты. Мы же договорились. О чем ты говорила с Резо? Что он тебе сказал? Жора пошел тебя искать и видел, как вы мило беседовали. Как старые знакомые. Странно, не считаешь. Кто ты?

– Я?

– Ты.

– Ничего, – дергаю плечом, отправляя в рот следующий кусочек идеального мяса. Тина во мне сейчас ликует и слава богу. Потому что сердце мое, кажется просто сейчас ребра пробьет и выпадет под стол, прямо к ногам моей странной жертвы. – Радушный хозяин показал мне уборную Ну и обычный светский треп. А ты что, ревнуешь?

– Резо, радушный хозяин? – ухмылка на губах Ивана зверская сейчас. И проглотит меня он, скорее всего, а не чертов змей, заявивший права на мою душу. – Ты что-то путаешь, Аргентина. Резо никогда в жизни не подаст руки тому, кого не знает.

– Значит он изменил своим привычкам. Слушайте, это что, допрос? Вы, вообще-то мне обещали отрыв. Он в моем понимании выглядит совсем не так. Мясо, конечно, бомбезное. И то, что вы меня ревнуете даже льстит. Но…

– А ты тонкая штучка, – рычит жертва. И что там Резо нес про то, как я на него смотрю? Не знаю, но ноги мои слабнут, а в животе огненный вихрь закручивает мои органы в комок. Это возбуждение ни с чем не спутать. И это пугает даже больше чем договор с самим дьяволом. – Я никак не могу тебя раскусить.

– Не надо меня кусать, – я пытаюсь быть насмешливой, но Тина сбежала в ужасах, оставив глупую Гену на растерзание дракону. И поэтому мой полустон сейчас звучит глупо и жалко. – Просто поехали куда-нибудь отсюда. Ты обещал мне грехопадение.

– Грехопадение, говоришь? – его шепот будит все потаенные инстинкты. Говорят, у людей нет их. Есть, просто они дремлют глубоко, чтобы не разрушать и не сводить с ума своего носителя. Но иногда они просыпаются и это становится либо даром, либо проклятьем. – Знаешь, рыба моя, никогда не делай того, о чем потом будешь жалеть. Сейчас ты играешь с огнем, Гена. – С огнем? А что мне угрожает? Я же страшилка, синий чулок, как вы там еще меня называли? Бояться нужно тех, кто может утащить вас за собой. А я… Моль бледная, поганка белая. Вы же сами сказали, кому в голову может прийти…

– Ты, – хрипит он. – Сегодня мы на Ты. Странный вечер. Ты странная. Или это вино такое у Резо в его трактире для заблудших душ, какое-то зачарованное. Но сейчас я тебя вижу иначе, Тина.

– Я не…

– Мы уходим. Жора. Ключ от машины мне.

– Но, – мнется охранник в нерешительности. Смотрит на меня так, будто я уже рассекреченный наемный убийца, не меньше.

– Я отдал приказ. Выполняй, – боже, сколько в нем властной силы. Это страшно и дико сексуально. – Машину сопровождения отпусти.

– Иван Ильич. Это противоречит всем…

– Это приказ. А мы с тобой идем в отрыв, штучка – дрючка, – многообещающе шепчет Демьянов мне прямо в ухо. Странный организм – огненное дыхание мужчины обжигает ухо, но горят в нем совсме другие органы. И это жутко приятно и пьяняще. И хочется идти за жертвой на край света. Только жертва ли он? Или я? Или мы оба? Резо прав, я глупая курица, попавшая расставленные мною же силки.

Глава 28

Демьянов

– Где ты? – капризный тягучий голос Зои льется из мобильника, вызывая глухое раздражение. Странно, она ведь никогда не звонит, даже не замечает, что меня нет дома неделями. А тут…

– От тебя подальше, – хмыкаю я, бросая взгляд на скукожившуюся на пассажирском сиденьи фигурку «оторвы», пускающей слюни в ладошку, трогательно подложенную под щеку. – Что ты хочешь. Зоя?

– Твою голову на блюде, Демьянов.

По телу бегут мурашки. Хотя, я прекрасно знаю, что моя «любящая» супруга меня ненавидит. Могла бы и не утруждаться объяснениями. Гена другая Совсем другая, может поэтому меня тянет к ней как магнитом. Тайна в ней есть. И совсем она не уродка, которой пытается казаться. Эта чертова ее маска, больше похожа на шагреневую кожу, сжимающуюся и убийственную.

– Жаль, что не могу исполнить твое желание прямо сейчас, дорогая. Что-то еще?

– Ты с бабой, Демьянов?

– С каких пор тебе стала интересна моя жизнь?

– С тех пор, как у меня ты отнял мою. Слушай, я передумала…

– Что? Не хочешь знать с кем я, или относительно созерцания моей умнейшей тыквы на серебряном блюде? – смех у меня выходит фальшивый и натужный. Я стараюсь не разбудить женщину, доверчиво спящую рядом. Зря она так расслабилась. Черт… А ведь она меня тоже возненавидит. Или уже ненавидит. Я не могу ее понять.

– Да, ты мне нужен живой. Я хочу насладиться твоим охренением, когда заберу то, чего ты даже еще не знаешь, – хихикает Зойка. Твою мать, она сегодня явно не пила, тут что-то забористее, судя по безумию в голосе.