Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Цезарь прощал многих изгнанников, но простить Марцелла не спешил — слишком уж тот ему досадил. Возможно, настораживало Цезаря и то, что сам Марцелл не просил о снисхождении. Однако и оставлять Марцелла надолго в ссылке было нежелательно. Надо было что-то делать. Друзья Марцелла стали опасаться того, что Цезарь примет в отношении него некое кардинальное решение. В следующем своём письме Марцеллу, написанном в сентябре того же 46 г. до н. э., Цицерон прямо советует ему обратиться к Цезарю с просьбой о помиловании, убеждая, что «если величию духа было свойственно не идти с мольбой к победителю, то смотри, как бы презрение к его же благородству не оказалось свойственным гордости», а в конце письма прямо предупреждал, что промедление с покаянием может стоить Марцеллу жизни. «Если жизнь там и кажется тебе более приятной», — заканчивает то письмо Цицерон, — то тебе, тем не менее, следует подумать, как бы она не оказалась менее безопасной: для мечей свобода велика, а в отдалённых местностях перед преступлением меньше останавливаются. Твоё спасение настолько заботит меня, что я могу сравняться только с твоим братом Марцеллом или, во всяком случае, занять место очень близко к нему; твой же долг — считаться с обстоятельствами и заботиться и о своём спасении, и о жизни, и об имуществе» (Письмо CCCCLXXXVIII), [Fam, IV, 9].

В этом же месяце сентябре друзья Марцелла уговорили родственника Гая Юлия Цезаря, сенатора Луция Пизона, намекнуть на тяжёлое положение изгнанника. После этого Гай Марцелл бросился Цезарю в ноги, моля простить своего брата, а весь сенат в полном составе встал, уговаривая Цезаря согласиться. Осудив Марка Клавдия Марцелла за проявленную ранее, как он выразился «свирепость», Цезарь сказал, что «нс откажет сенату в его просьбе насчёт Марцелла даже несмотря на предзнаменование» (Письмо Цицерона из Рима в провинцию Ахайю Сервию Сульпицию Руфу ССССХСП [Fam., IV, 4], написанное в конце сентября 46 г. до н. э.). Под дурным предзнаменованием Цезарь имел в виду, конечно же, то, что сенат так заботит судьба Марка Клавдия Марцелла, его врага. Но Цезарь был прежде всего политик, и он счёл выгодным для себя пойти на такую уступку, во всяком случае объявить об этом. Цицерон же, как один из главных ходатаев, закрепляя успех, поспешил выступить в сенате с речью «По поводу возвращения Марка Клавдия Марцелла», заранее благодаря Цезаря за милосердие.

Если перед этим Марк Клавдий Марцелл два года тянул с покаянием, то теперь, получив от Цицерона два письма, предупреждающих об опасности и рекомендующих ему любыми способами, пусть и склонив голову, прибыть в Рим, Марцелл очень хорошо понял, на что намекает Цицерон, и уже в октябре 46 г. до н. э. ответил ему: «Когда брат мой Гай Марцелл, глубоко любящий меня, не только давал мне советы, но даже умолял меня, он мог меня убедить не ранее, чем твоё письмо заставило меня воспользоваться вашим советом» (Письмо ССССХСШ) [Fam., IV, 11]. Отказываться от дарованного ему помилования Марцелл не стал, но из-за наступления зимы, когда мореплавание становилось затруднительным, не спешил покинуть Метилену.