Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Взявший Капую римский проконсул Квинт Фульвий Флакк сначал разместил своих легионеров в городских домах, но затем «выселил солдат из домов — он рассчитывал сдать эти дома вместе с землёю в аренду и притом боялся, чтобы и его солдат, как Ганнибаловых, не изнежила городская жизнь с её удовольствиями. Поэтому он их заставил выстроить себе у городских стен и ворот жильё на военный лад. Соорудили жилища из плетёнок и досок, кое-какие сплели из тростника и всё покрыли соломой: всё годное в пищу огню было собрано словно нарочно. Сто семьдесят кампанцев во главе с братьями Блоссиями и сговорились поджечь всё это сразу — в одну ночь, в один час» [Т. Liv., XXVII, 3, 2–4]. Тысячи римских солдат могли бы сгореть в огне, однако заговорщиков оказалось слишком уж много, чтобы среди них не нашлось предателя. «Донесли об этом некоторые рабы из дома Блоссиев; по приказу проконсула городские ворота вдруг заперли, по данному знаку сбежались вооружённые солдаты; всех виновных схватили; следствие велось энергично; осуждённых казнили; рабы-доносчики получили свободу и по десять тысяч ассов каждый» [Т. Liv., XXVII, 3, 5].

Война шла и в Италии, и на островах Средиземного моря, и на Балканах, и в Испании, и в Африке. И везде эта война была как явной, где всё решали войска и талант полководцев, так и тайной, где чрезвычайно много зависело от хитрости, проницательности и коварства. Борода, племена, цари и царьки колебались, выбирая на чью сторону встать в этой схватке двух гигантов античного мира. Далеко не всегда привлечь кого-то на свою сторону можно было лишь деньгами. Да и жестокость тоже надо было применять умеючи. Излишняя мягкость могла быть истолкована как слабость. Но и излишняя жестокость нередко толкала обиженных на союз с врагами обидчиков. Карфаген, опиравшийся исключительно на наёмников, был более уязвим. Но и армия Рима состояла не только из римских граждан. От двух третей до четырёх пятых римских войск составляли вспомогательные войска союзников. А с 213 г. до н. э. Рим впервые стал набирать на службу не только своих свободных граждан, но и отдельные отряды наёмников, хотя «прежде у римлян в лагере не бывало никаких наёмных воинов» [Т. Liv., XXIV, 49, 8].

Тяжелейшая война вынуждала римлян приноравливаться. И в этих условиях римляне далеко не всегда могли проявлять прежнюю твёрдость, которой всегда отличались ранее в войнах с различными мелкими и более слабыми государствами. Главное теперь было не столько покарать отпавшего союзника, сколько вновь привлечь его на свою сторону и удержать от отпадения оставшихся.