Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Цезон Фабий (будем называть его этим именем, поскольку это имя приводят и Тит Ливий, и Фронтин) был человеком, безусловно, неординарным, и консул поручил ему это задание не только ввиду родства или ввиду того, что тот первым высказал такое желание. «У меня есть, конечно, сколько угодно свидетельств — писал Тит Ливий — тому, что детей римлян тогда принято было обучать этрусской грамоте, так же как теперь — греческой, но этот человек, должно быть, обладал ещё какими-то особыми способностями, позволившими ему дерзко обмануть врагов и незаметно смешаться с ними. Говорят, единственным его спутником был раб, воспитанный вместе с ним и сведущий в том же языке. Они тронулись в путь, имея только общие сведения о местности, в которую направлялись, и об именах племенных старейшин, чтобы не обнаружить нечаянно в разговоре своей неосведомлённости в общеизвестном. Шли они одетые пастухами, вооружённые по-крестьянски косами и парой тяжёлых копий. Но надёжнее, чем знакомство с языком, вид одежды и оружия, их защищало то, что никому и в голову не могло прийти, чтобы чужак вошёл в циминийские чащобы. Говорят, они добрались так до камеринских умбров. Там римлянин решился объявить, кто они такие, и, введённый в сенат от имени консула, вёл переговоры о союзничестве и дружбе; потом он был принят как гость со всем радушием, и ему велели возвестить римлянам, что для их войска, если оно явится в эти места, будет приготовлено на тридцать дней продовольствия, а молодёжь камеринских умбров при оружии будет ждать их приказаний» [Т Liv., IX, 36, 3–8].

Теперь, обретя новых союзников и разведав местность, римляне могли чувствовать себя гораздо более уверенно. Как только Цезон Фабий, вернувшись, доложил консулу о результатах, тот сразу же начал наступление, причём принял все меры, чтобы отвлечь действиями своей конницы расставленные у леса неприятельские дозоры. «Я«рассвете следующего дня консул был уже на гребне Циминийского хребта, а завидев сверху богатые поля Этрурии, двинул туда свои легионы. Римляне добыли уже горы всякого добра, когда навстречу им вышли наскоро собранные когорты этрусских крестьян, только что созванных старейшинами этой области; порядка у них было так мало, что, желая отмстить за грабежи, они сами чуть было не стали добычею римлян. Перебив их и обратив в бегство, римляне опустошили потом всю округу и возвратились в лагерь победителями и обладателями несметных сокровищ» [Т. Liv., IX, 36, 11–13].

Так умело проведённая агентурная разведывательная операция положила начало завоеванию римлянами Этрурии. Римляне сумели прекрасно использовать великолепное знание одним из своих воинов иностранного (этрусского) языка, обеспечили своих разведчиков подходящей одеждой и снаряжением, подготовили им правдоподобную «легенду». Разведчики же блестяще справились с поставленной задачей, причём возглавивший разведгруппу Цезон Фабий проявил себя ещё и умелым дипломатом.