Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Сообщение Фронтина ясно говорит нам о том, что уже в глубокой древности римляне время от времени тайно проникали на контролируемую противником территорию под чужой личиной, используя для разведки и великолепное знание некоторыми римлянами иностранных языков, и переодевание. Об этом же говорит, причём более подробно, римский историк Тит Ливий, со слов которого известно, что произошло это в 310 г. до н. э. Римлянам тогда пришлось вести войны сразу на двух направлениях: одну на юге против самнитов, другую на севере — против этрусков. Пользуясь тем, что силы римлян оказались разделены, этруски, полагаясь на свою многочисленность, осадили союзный римлянам город Сутрий. Подошедший на помощь Сутрию консул Квинт Фабий Максим сумел нанести этрускам поражение, в ходе которого «римляне, перебив много тысяч этрусков и захватив 38 боевых знамён, завладели ещё и вражеским лагерем с богатой добычею» [Т. Liv., IX, 35, 7]. Но значительная часть сильно потрёпанного этрусского войска сумела укрыться в Циминийском лесу — крупном лесном массиве на востоке Этрурии. Римляне горели желанием преследовать врага, но «Циминийский лес в те времена был», по словам Тита Ливия, «непроходимее и страшнее, чем лесистые германские ущелья во времена к нам близкие[78], и до той поры он для всех, даже для купцов, оставался недоступен[79]» [Т. Liv., IX, 36, 1].

Преследовать хорошо знающего местность противника, не зная ни троп, ни дорог, значило подвергать себя риску попасть в засаду, а римляне хорошо помнили, как одиннадцатью годами ранее одна из римских армий была заманена самнитами в Кавдинское ущелье и, окружённая ими, вынуждена была капитулировать. Но и упускать шанс развить свой успех римляне тоже не хотели. В итоге, родственник консула, — по одним данным его брат Цезон Фабий, по другим — его брат Марк Фабий, а по третьим — сводный брат консула по его матери, Гай Клавдий, — «вызвался отправиться на разведку и вскоре принести надёжные обо всём сведения. Воспитывался он в Цере, у гостеприимцев[80], знал поэтому этрусское письмо и прекрасно владел этрусским языком» [Т. Liv., IX, 36, 2–3].