Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Римским главнокомандующим на Востоке был тогда Сабиниан, человек высокомерный, «до крайности ограниченный, который едва ли без страха способен был перенести весёлый шум пирушки, не говоря уже о шуме битвы» [Amm. Marcellinus, XVIII, 6, 7], поэтому все должные меры к отражению агрессии были приняты не сразу, но римская разведка хорошо знала о подготовке персов к войне, постоянно докладывая об этом по инстанции. «Так как лазутчики в полном согласии с перебежчиками утверждали, что враги настойчиво ведут приготовления, а тот человечек всё зевал, — сокрушается Аммиан Марцеллин, — то мы поспешно отправились в Нисибис с целью предпринять необходимые меры, чтобы персы, втайне подготовив осаду, не захватили города врасплох» [Amm. Marcellinus, XVIII, 6, 8]. Но не успели Аммиан Марцеллин со своим начальником Урзицином прибыть в Нисибис и отдать самые необходимые указания, как клубы дыма из окрестных селений возвестили о том, что вторжение началось. Масштабы вторжения были ещё не ясны — первыми вторглись лишь отдельные отряды, занявшиеся грабежом. Это позволило Урзицину, имевшему с собой всего лишь небольшой отряд, прорваться из Нисибиса к основным силам римлян. Однако очень важно было точно разведать силы наступающей персидской армии, узнать, кто возглавляет персидскую армию, а главное, выяснить, решились ли персы на войну с далеко идущими захватническими целями или просто предприняли крупный грабительский налёт. Это задание получил Аммиан Марцеллин и сумел его выполнить, причём в выполнении такого непростого задания ему помог римский тайный агент — высокопоставленный персидский чиновник. «В ту пору сатрапом Кордуэны[126], которая находилась под властью Персии, был некто Иовиниан, получивший это имя, когда в молодости жил на римской территории. Он втайне был на нашей стороне, потому что, став по жребию заложником и будучи поселён в Сирии, пристрастился к наукам и сгорал пламенным желанием вернуться в нашу землю. К нему был отправлен я с одним надёжным центурионом, чтобы получить более точные сведения о том, что предпринималось, и прибыл к нему через труднопроходимые горы и крутые теснины. Увидев меня, он узнал меня и любезно принял. Причину своего прихода я рассказал ему с глазу на глаз. Он приставил ко мне человека, хорошо знавшего местность, на молчание которого можно было положиться, и послал на крутые скалы, находившиеся оттуда довольно далеко. С этого наблюдательного пункта можно было разглядеть самый маленький предмет, если только не подводило зрение, на 50 миль вокруг. Там мы увидели всё окружающее пространство до того, что по-гречески называется «горизонт», заполненным несчётной массой войск, а во главе — царя, блистающего пурпуром своего одеяния. Рядом с ним с левой стороны ехал Грумбат, новый царь хионитов, человек средних лет, уже покрытый морщинами, правитель выдающегося ума и прославленный множеством побед. С правой стороны ехал царь албанов, равный с первым по месту и почёту, а позади — различные командиры, выделяющиеся по уважению и власти, за ними следовали в огромном количестве отобранные люди из отборных сил соседних народов, приученные продолжительными упражнениями переносить всякие тяготы войны» [Amm. Marcellinus, XVIII, 6, 20–22]. Выяснив всё, что его интересовало, Аммиан Марцеллин вернулся к сатрапу Кордуэны и от него через пустынные и необитаемые места добрался до своих. «Тотчас отправлены были курьеры к Кассиану, дуксу[127] Месопотамии, и тогдашнему правителю провинции Евфронию с предложением приказать сельскому населению с семействами и всем скарбом перейти в более безопасные местности, быстро оставить город Карры, имевший слабые стены, а кроме того, сжечь все поля, чтобы лишить врага возможности добывать продовольствие на месте. Приказание было немедленно исполнено, сделан поджог, и рассвирепевшая стихия спалила все хлеба с наливавшимся уже зерном и роскошные травы так, что от самых берегов Тигра до течения Евфрата не было никакой зелени» [Amm. Marcellinus, XVIII, 7, 3–4].