Разведка и другие тайные службы древнего Рима и его противников

Турн Гердоний яростно нападал на отсутствующего Тарквиния, указывая, что тот ведёт себя высокомерно по отношению к латинам: «первейшие люди подняты с мест, пришли издалека, а того, кто созвал их, самого-то и нет\» [Т. Livius, I, 50, 4]. Турн всеми силами доказывал, что Тарквиния римляне не зря прозвали Гордым и что тот только и думает о том, чтобы подмять латинов и установить над ними свою власть. Возводя на Тарквиния различные обвинения, Турн призывал латинов разойтись. Но в разгар его разглагольствований, ближе к вечеру, Тарквиний всё же прибыл и, оправдывая свою задержку, заявил, что должен был задержаться из-за того, что разбирал дело между отцом и сыном, пытаясь их примирить. Поскольку время было позднее, Тарквиний предложил перенести обсуждение дел на следующий день.

Турн Гердоний тут же возразил, что нет ничего проще, чем разобрать дело отца и сына, дескать, сын должен покориться и всё тут. Однако старейшины латинов всё же согласились перенести обсуждение дел на следующий день.

Турн Гердоний первым покинул собрание, всем своим видом подчеркивая недовольство, и ушёл на ночлег в один из близлежащих домов. Разошлись и другие старейшины, причём многие из них тоже, конечно, были недовольны опозданием Тарквиния.

Но Тарквиний задержался совсем не случайно. При посредстве неких арицийцев из числа противников Турна Тарквиний подкупил золотом его раба, и с помощью этого раба люди Тарквиния сумели внести в помещение, где остановился со своей челядью Турн, большую груду мечей. Тут надо сказать, что на сборы старейшин все должны были приходить вообще без оружия.

Незадолго до рассвета Тарквиний, «будто бы получив тревожную новость, вызвал к себе латинских старейшин и сказал им, что вчерашнее промедление было словно внушено ему неким божественным промыслом и оказалось спасительным и для него, и для них» [Т. Livius, I, 51, 3]. После этого Тарквиний заявил, что, согласно полученным им сведениям, Турн Гердоний «готовил гибель и ему, и старейшинам народов, чтобы забрать в свои руки единоличную власть над латинами» [Т. Livius, I, 51, 4]. К этой ошеломившей всех новости римский царь добавил, что нападение должно было произойти в ходе собрания, а отложить всё Турну пришлось из-за того, что отсутствовал устроитель собрания, т. е. он, Тарквиний, до которого Турну хотелось добраться прежде всего. Именно поэтому Турн и поносил его в своих речах. Опасность по-прежнему висит и надо мной, и над вами, убеждал Тарквиний старейшин, — ведь с рассветом Турн явится на собрание со своими сообщниками, тайно вооружившись множеством запасённых мечей, и тогда легко расправится со всеми. А напраслина ли это или нет, старейшины могут легко узнать, стоит им лишь внезапно проверить жилище Турна.

Турн Гердоний славился своим необузданным нравом, и, поразмыслив, старейшины согласились, что лучше будет проверить сказанное, но если мечи не найдутся, считать всё наговором.

Собрав воинов, старейшины внезапно ворвались в дом Турна. Верные Турну рабы, пытались его защитить, но внезапность и численный перевес прибывших не дали им этого сделать. Мечи, о которых говорил Тарквиний, были найдены, и когда улика оказалась налицо, Турна заковали в цепи. На собранном тут же собрании «выставленные на обозрение мечи вызвали злобу, столь жестокую, что Турн не получил слова для оправданья и погиб неслыханной смертью: его погрузили в воду Ферентинского источника и утопили, накрыв корзиной и завалив камнями» [Т. Livius, I, 51, 9].