Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений

Между тем набиравшие в СССР силу деструктивные процессы открывали перед израильскими спецслужбами все новые возможности для получения информации об этой стране и ее антиизраильской деятельности. И летом 1990 года в «Моссад» поступило сообщение о неком израильтянине, который в 80-х годах активно работал на советскую разведку. Никаких примет израильтянина информатор сообщить не мог, и единственные сведения, которыми он обладал, сводились к тому, что советский шпион в свое время работал в Бангкоке и его вербовка была осуществлена во время посещения им советского посольства в этом городе.– Это была дьявольская головоломка, – вспоминал тогдашний начальник «Моссада» Яаков Пери[40]. – За последние 10-15 лет в Бангкоке работали и жили тысячи израильтян. Для того чтобы поставить на прослушивание и допросить каждого из них, не хватило бы персонала самых больших спецслужб мира. К счастью, наш информатор в Москве в своей следующей шифровке несколько облегчил нам задачу: он сообщил, что фамилия шпиона начинается на букву «Л», а его кодовая кличка была Марк. Мы начали отбирать всех израильтян, которые жили в Бангкоке в течение последних десяти лет и фамилия которых начиналась на «Л». Получился большой, но все же более-менее реальный для начала работы список. На первом этапе мы решили отобрать из списка людей, у которых могли быть те или иные материальные трудности, способные подтолкнуть их к шпионской деятельности. В списке оказался и Шимон Левинзон. Конечно, мы не верили в его причастность к этой истории, но, учитывая, что он был посвящен в важнейшие секреты страны, решили проверить и его. Получив разрешение на прослушивание всех его телефонных разговоров, мы выяснили, что у него действительно имеются огромные долги за дом, которые он все время пытается и никак не может выплатить. Затем нам стало известно, что в 1983 году, когда «железный занавес» еще был опущен, он летал в Москву – русские поставили свою визу в его израильском паспорте. Таким образом, пасьянс начал сходиться…

И все же когда все сошлось и стало ясно, что полковник в отставке Шимон Левинзон и в самом деле занимался шпионажем в пользу России, многие отказывались в это поверить.

– У меня это просто не укладывается в голове, – сказал тогда один из следователей ШАБАКа. – Когда этим занимается новый репатриант из СССР, которому задурили голову советской пропагандой и у которого зачастую нет денег на элементарные нужды, все еще объяснимо. Но ведь Левинзон – сабра, соль земли Израиля! Из религиозной семьи! Как он мог?! Что должно было произойти?! Может быть, он был обижен на государство? Но ведь не было у него для этого повода: он получал самые высокие посты, он был демобилизован в чине полковника! Может, ему не хватало денег? Но ведь у него вполне приличная пенсия! В конце концов, никто не заставлял его покупать такой большой дом за такую огромную сумму! Нет, я его не понимаю! И первый вопрос, который я ему задам, будет вопрос о том, неужели ему не стыдно?!

Но для того, чтобы задать этот вопрос, сначала нужно было сделать так, чтобы Левинзон захотел приехать в Израиль. Так как в конце 1991 года его дочь должна была призываться в армию, Левинзон, конечно же, появился бы в это время на родине, но ждать столько месяцев в ШАБАКе не хотели. А потому одну из крупных государственных компаний попросили сделать Левинзону деловое предложение, от которого тот не смог бы отказаться.

И Шимон Левинзон клюнул на эту удочку.

* * *

… Среди пассажиров, прибывших в аэропорт Бен-Гурион 332-м рейсом Цюрих-Тель-Авив 15 мая 1990 года, был и невысокий мужчина в очках с лицом типичного еврейского интеллигента. Лишь приглядевшись к нему, можно было заметить, что в его осанке, в подчеркнутой элегантности и аккуратности в одежде чувствуется «армейская косточка». Стоявший на паспортном контроле чиновник бросил беглый взгляд на его документы, равнодушно кивнул куда-то в сторону, и мужчина отправился получать свой багаж. Но в тот момент, когда он стоял в очереди, дожидаясь, когда по транспортеру наконец поползут его чемоданы, к нему подошли два человека и, предъявив удостоверения сотрудников ШАБАКа, попросили следовать за ними. Когда Шимон Левинзон вошел в находящийся в здании аэропорта кабинет следователя ШАБАКа, тот пристально посмотрел в глаза своему собеседнику и сказал: «Прежде чем наши отношения перейдут на иной уровень, мне бы хотелось задать вам, господин полковник, один личный вопрос. Неужели вам не стыдно?!»

Как рассказывают сами следователи, Левинзон сломался почти сразу – было видно, что его давно уже мучила совесть за собственное прошлое, и он хотел излить душу. Кстати, для всех своих родных и знакомых Шимон Левинзон с того дня пропал без вести: вылетел из Цюриха, благополучно добрался до Тель-Авива и исчез, словно провалился сквозь землю. Лишь его жене Яэль была рассказана правда под расписку о неразглашении.