Разведка продолжает поиск

Смотрю на своих ребят и вижу: не очень-то они довольны «языком», на лицах написано одно — не стоит овчинка выделки… Но я сам думал по-другому. Этот «язык» не простой. Во-первых, много интересного сообщил о немецкой системе контрольно-пропускной службы, о большой насыщенности войск в Бешенковичах. И главное — о спешном строительстве двух линий обороны. Первая возводилась в районе Островно и по левобережью Западной Двины, вторая — перед Бешенковичами. Это уже глубоко эшелонированная линия обороны, протяженность ее — около 60 километров. Заслуживали также внимания показания о размещении штаба тыла 3-й немецкой танковой армии. Во-вторых, много сведений «язык» сообщил о структуре, численности и вооружении бригады Каминского.

4

Собираясь в путь, предупредили пленного: если сделает хоть один шаг в сторону или крикнет, тут же будет расстрелян. Обстановка требовала такой осторожности и осмотрительности. Ведь мы еще находились в каких-то 3–4 километрах от Бешенковичей, а вокруг вражеские гарнизоны.

Только поднялись, чтобы идти, как впереди раздалась стрельба из пулемета. Тут же, словно в ответ, застрочили автоматы позади нас, в Дроздах, взвились ракеты. Что бы это значило? Мы встревожились. Глянул я на предателя, и мне показалось, что он обрадовался, надеется на спасение. В такой ситуации нельзя спешить, но и медлить опасно. Глазами показал Степану Пашковскому следить за «языком», а для большей надежности связать ему руки.

По лесу продвигались осторожно. Нужно было проскользнуть между Залужьем и Ворохобками, откуда только что доносился пулеметный огонь. Шли редкой цепочкой, плененный — под конвоем Степана — позади нас. Только выбрались на лесную дорогу, как вдруг ударили по нас. Мы залегли: нужно сориентироваться. Но тут сзади раздался крик предателя:

— Сюда-а!

Крик этот потонул в сплошных автоматных очередях. Впереди, на той стороне просеки-дороги, оказалась засада, которая и вела плотный огонь.

Только я высмотрел цель и лихорадочно прикинул, какое принять решение, как ко мне по-пластунски подполз Степан Пашковский. Видно, понял мой вопросительный взгляд, потому что сразу показал жестом руки — резко провел по шее, и я понял: «языка» он успокоил без выстрела…

Молчала засада, притаились и мы. Каждый из нас думал об одном: как выйти из этой западни? Мысленно прокручиваю весь ход поиска, стараюсь понять, где допущен просчет, почему нас обнаружили гитлеровцы и каким образом незаметно обложили. Мгновенно сверкнула догадка: нас заметила поисковая группа. У нее мало сил, она ждет с минуты на минуту подкрепления. Тогда гитлеровцы начнут проческу этого маленького лесочка — и нам несдобровать! Надо не медлить ни минуты. Прорыв и только прорыв — внезапный, напористый!

Достал «лимонку». Степан догадался о моем решении и тоже сунул руку себе за пазуху. Скосил я глаза влево: вижу Михайлова. Он смотрит на меня и понимает: сейчас пойдем на прорыв, как говорится, штыком и гранатой. Иван Киреев будет бить из автомата. Правильно: ошеломить их и вырваться из окружения, пока не пришло подкрепление.

Степан Пашковский, изловчившись, лежа швырнул гранату. За ним — Михайлов. Все вскочили одновременно. Иван резанул из автомата, а я запоздало бросил свою «лимонку».

Пригнувшись, мы устремились вперед. Пробежали несколько метров. Сзади по нас открыли огонь, но уже не такой плотный. Залегли, заняли оборону: думали, будут преследовать, но — тихо. И мы быстрее от этого места, чтобы еще раз не захлопнулась ловушка.

Остановились на отдых в лесу под Болбечьем. Обсудили все происшедшее. Поспорили. Единодушны были в том, что своевременно вырвались из капкана, устроенного гитлеровцами. По всей вероятности, они все же догадались, куда девался их холуй. Видно, преследователи, хоть и с опозданием, но обнаружили наши следы, особенно там, где волокли «языка». Ночью же преследовать не особенно старались, тем более, что схвачен не их солдат. А лесок, где мы остановились и допрашивали «языка», окружили и ждали подкрепления.

Как бы там ни было, а ценные сведения для командования отряда и бригады мы от «языка» получили. Принесли и трофеи, и личные документы. Все данные, выведанные при допросе «языка», мы с Поповым обобщили, изложили письменно со своими выводами и предположениями.

В сведениях о боевой деятельности бригады за ноябрь 1943 года это отражено кратко и сухо:

«1-й отряд. Разведка гарнизона в Бешенковичах (захват „языка“). Разведка 4 человека под руководством т. Федотова поймала предателя из гарнизона Бешенковичи… Трофеи — одна винтовка, две гранаты, 60 патронов».

Под Уллой

1

В начале зимы 1943/44 года не было дня, чтобы партизаны не нападали на транспорт, питавший всем необходимый улльский аэродром.