Разведка продолжает поиск

Мы буквально слились со снегом, не шелохнемся. А они все ближе, уже ползут по-пластунски. Затем раздались команды, и солдаты, спешно окопавшись в снегу, открыли бешеную стрельбу по опушке, где мы находились. Стреляли по соснам. Пули взвизгивали над нашими головами, глухо врезались в деревья, иногда срезали ветви и взвывали рикошетируя… Резануть бы из двух пулеметов — и добрая часть гитлеровцев осталась бы навечно неподалеку от этой заснеженной опушки!

Но тут в голову пришла мысль, которую позже подтвердили наши связные: это же недавно призванные — новое пополнение, которое обучают для фронта и, видно, заодно и для борьбы против партизан.

Нет, мы и намека не подали, что находимся в каких-то ста метрах от того места, где шли тактические занятия. Доложили командиру отряда, а он — комбригу. Николай Александрович Сакмаркин дал «добро»: следует проучить гитлеровцев не на теории, а на практике.

Через день, когда новобранцы пошли в наступление на опушку, мы, взяв с собой и третий ручной пулемет, открыли огонь. Не поняв сначала, что случилось, они продолжали бежать, а когда стали падать убитые и раненые, когда увидели кровь на снегу, остановились как вкопанные и все рухнули на землю.

Минут через десять в гарнизоне, видно, поняли, что произошло, и открыли по опушке минометный огонь. Разведчики подхватили оружие и — в лес.

Больше в этом гарнизоне новобранцев не обучали.

2

К началу 1944 года Полоцко-Лепельская оперативная группа во главе с секретарем Лепельского подпольного райкома КП(б)Б Героем Советского Союза полковником Владимиром Елисеевичем Лобанком объединила 16 партизанских бригад. В их боевой состав на 15 января 1944 года входило 119 отрядов общей численностью более 17 тысяч партизан. Народные мстители контролировали и были полными хозяевами огромной территории в тылу врага — Полоцкого, Лепельского, Ушачского, Бешенковичского, Чашникского и других районов. Партизаны постоянно нарушали или блокировали коммуникации противника, препятствовали оперативному маневру силами и средствами, вынуждали его держать огромные охранные подразделения, отвлекать фронтовые части на борьбу против партизан.

Опасаясь наступления Красной Армии на этом направлении, командующий 3-й немецкой танковой армией генерал-полковник Рейнгардт зимой 1943/44 года решил обезопасить свои тылы и начал активную разведку обороны партизанской зоны, нащупывал слабые места.

К этому времени оборона бригады имени В. И. Ленина проходила по линии Городище — Островляны — Усвица — Аделино — Коренево — Капустино — Тенюги — Козейщина — Стаи — Шарки — Слобода — Бортники. Короче, по населенным пунктам левобережья Западной Двины и далее по реке Улла к ее верховьям. Все эти деревни располагались неподалеку от гарнизона в Улле и сильно укрепленных подступов к нему. Командование бригады знало, что противник концентрирует свои силы вблизи границ партизанской зоны, поэтому все отряды были приведены в повышенную боевую готовность и находились на своих участках обороны.

На рассвете 16 января 1944 года крупные силы вражеской пехоты при поддержке танков и артиллерии начали наступление с Уллы на оборону нашего отряда и соседнего — имени С. М. Кирова. Как раз в это время под Фролковичами вел поиск Иван Митрофанович Попов с пятью разведчиками. Они тотчас же обнаружили гитлеровцев и уже возле моста из засады нанесли неожиданный удар по их передовому подразделению. Внезапность массированного огня в первые минуты посеяла замешательство в рядах противника, приостановила его. Этого было достаточно, чтобы стрелковые взводы двух наших отрядов, услышав бой, заняли оборону. Вскоре прискакали и сами разведчики, доложили о примерной численности наступавших.

Враг главным образом навалился на участок обороны нашего отряда имени М. В. Фрунзе: Козейщина — Тенюги — Бальбиново — Ратьково. До полудня длился упорный бой: ни одна из сторон не уступала.

В полдень гитлеровцы подтянули артиллерию и выдвинули танки. То они, то мы постоянно контратаковали. И обе стороны несли потери. Идя рядом со мной в атаку с гранатой в руке, упал прошитый автоматной очередью Дмитрий Гусаков. Я отлично знал его, всегда рвущегося в гущу схватки, отчаянного партизана из Плиговки. Падали и больше не подхватывались многие из тех, с которыми воевали рука об руку. А вокруг — свистопляска пуль, жужжание осколков, взрывы снарядов и мин.

Когда бежал на КП, увидел на санитарном пункте заместителя командира отряда по разведке Александра Галузо с окровавленной повязкой на голове, Марию Прудник — тяжело раненную партизанку из соседнего отряда, партизана Терентия Белоголовкина. Тут же перевязывали и других раненых.

На нас, разведчиков, в этом скоротечном бою возлагалась не совсем обычная задача. Мы появлялись на самых напряженных участках, передавали командирам взводов и отделений приказы командования бригады или отряда. Одновременно помогали отражать атаки фашистов.