Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Я решил прочитать две лекции избранным агентам. А еще я хотел изучить работу британской разведки в Норвегии и положение двойных агентов — норвежцев, вступивших в Сопротивление, но на самом деле работавших на Германию. Меня также интересовала возможность использовать в интересах нашей службы определенные норвежские судоходные компании, которые все еще поддерживали связи за границей.

Сразу же после нашего прибытия в Осло нас принял рейхскомиссар. Согласно протоколу, Гейдрих как действующий рейхпротектор должен был получить прием на министерском уровне, и сначала Тербовен прилагал к этому все усилия. Но эти двое были злейшими врагами, и мне было любопытно посмотреть, как будет развиваться эта встреча.

После обеда произошла их первая дискуссия. Настоящим гвоздем конфликта между ними была власть, на которую претендовали они оба в высшем руководстве СС и над полицией Норвегии. Должна ли власть Тербовена как рейхскомиссара превосходить сильно централизованную власть главы службы государственной безопасности и СД в центральном офисе в Берлине? Тербовен считал себя полным хозяином Норвегии с неограниченными полномочиями управлять так, как он считал должным. Полицейские части Германии должны были выполнять только его приказы. Указания центральной власти в Берлине игнорировались или осмеивались; он один отвечал перед фюрером за Норвегию. Гиммлер и Гейдрих представляли для него интерес только как личные знакомые. Он мог позволить себе действовать в этой тщеславной и диктаторской манере, так как у него были очень тесные отношения с Герингом, которые начались еще в то время, когда Тербовен был гаулейтером Рура — оба они были замешаны в неких сомнительных сделках, в которых были конфискованы акции немецких сталелитейных предприятий якобы в государственных интересах.

Дискуссия быстро зашла в тупик, и меня пригласили высказать свою точку зрения, что я и сделал, несмотря на скрытую — а позднее и открытую — враждебность Тербовена. Однако некоторый прогресс был достигнут, и встреча закончилась тем, что Тербовен заявил, что, по его мнению, мы смогли прийти к взаимно удовлетворяющему решению.

Вечером был официальный ужин. Тербовен позаботился о том, чтобы ни в чем не было недостатка, так как он во всем подражал своему большому покровителю Герингу. Как мы и предвидели, ужин превратился в банальную пьянку. Тербовен пил невероятно много и заставлял всех окружающих не отставать от себя. Это было его любимое времяпрепровождение. Я чувствовал себя настолько не к месту, что дважды пытался тихонечко уйти, но мне это не удалось. В конце концов Тербовен заставил двух своих секретарей ездить по комнате на велосипедах, что вызвало приветственные крики пьяной компании. Я заметил довольно громко: «Какой цирк!»

Тербовен, вероятно, услышал меня и, очевидно, ждал случая, чтобы устроить сцену. Он внезапно поднялся, подошел ко мне и сказал, стоя передо мной довольно неуклюже: «Эй, ну-ка, возьмите этот бокал пива. — Он протянул мне кружку емкостью две пинты. — Немедленно выпейте это до дна… вы симулянт».

Я сказал, что мне очень жаль, но по состоянию здоровья я должен отказаться. Я еще даже не закончил фразу, как Тербовен попытался вылить пиво мне на лицо. Но Гейдрих быстро вмешался и удержал его, за что получил от меня благодарность. Я остался за столом еще пять минут, а затем ушел, не сказав ни слова.

Рано утром следующего дня мне позвонила одна из секретарш Тербовена и попросила прийти к рейхскомиссару, который хотел, чтобы мы с ним позавтракали. Я немного поговорил с секретаршей, которая сообщила мне много интересных подробностей о жизни и привычках «двора короля Тербовена». Мне было ее очень жаль.

Сначала Тербовен попытался неловко извиниться за вчерашний инцидент за ужином. «По-видимому, вчера было огромное количество выпивки, но видите ли, Шелленберг, проблема в том, что вы были слишком трезвый».

После завтрака произошло еще одно совещание, на котором мы все присутствовали, включая Мюллера, который пришел на него по просьбе Гейдриха. Тербовен сдался по всем пунктам. Во второй половине дня все отправились на прогулку под парусом по Осло-фьорду.

На следующий день у меня была возможность спокойно закончить запланированную работу. На меня большое впечатление произвела деятельность британской разведки, которая, естественно, нашла огромную поддержку среди свободолюбивых норвежцев. Они очень методично использовали норвежское движение Сопротивления в целях политической и военной разведки, а также диверсий. В нескольких случаях была возможность внедрить двойных агентов, но никакой достоверной информации не было получено, хотя я испробовал все, что только смог придумать, чтобы стимулировать и поощрять их действия. Несколько случаев предательства стоили нам ценной помощи, равно как и рыболовных катеров, коротковолновых передатчиков и т. д.