Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Гиммлер был настолько взволнован и так сбивчиво говорил, что я не смог понять, чего именно хочет Гитлер. Всякий раз, когда я пытался попросить его объяснить это четче, он становился нетерпеливым и раздраженным и, в конце концов, велел мне подготовить черновик приказа через два часа.

Я сидел за своим письменным столом по крайней мере полчаса, просто глядя перед собой. Наконец, я сумел сделать наброски того, что мне казалось главными пунктами, но, когда два часа спустя Гиммлер положил этот черновик перед Гитлером, фюрер остался им недоволен, поэтому он сам надиктовал этот приказ, назвав его Приказом № 1 всему вермахту и гражданским властям.

Главной идеей версии Гитлера было то, что все вопросы, касавшиеся ведения войны, должны были обсуждаться лишь с людьми, непосредственно занимавшимися ими. В этом, разумеется, не было ничего нового, насколько это касалось организаций, которыми руководили Гиммлер и Гейдрих, где разделение планирования и управления было основополагающим принципом уже долгое время, и доходило даже до того, что главы департаментов почти не информировали друг друга о том, чем они занимаются. Однако выяснилось, что чрезмерная засекреченность не только начала мешать сотрудничеству, но и привела к увеличению работы вдвое и дала возможность многим людям прикрывать свои неудачи и недостатки.

В начале марта 1940 г. Гитлер придумал кодовое название «Везерюбунг» для обозначения всех операций, ведущих к оккупации Германией Дании и Норвегии. В этой связи мне было дано следующее задание: активировать все разведывательные контакты с Норвегией, которые моя организация установила из Гамбурга; это были в основном служащие германо-норвежских судоходных компаний, больших рыболовных и рыбообрабатывающих фирм. (Норвежские филиалы этих фирм были укомплектованы нашими агентами.) Теперь их самой важной задачей стало давать информацию о погоде, от которой зависел флот Германии, ответственный за большие транспортные корабли и перевозку войск. Эта информация также была чрезвычайно важна для операций ВВС. Данные, замаскированные под цены продаж, предложения и отчеты о тоннаже выловленной рыбы, передавались по телефону и радио и оказались вполне удовлетворительными.

Решение Гитлера оккупировать Данию и Норвегию возникло вследствие донесений нашей разведки, предупреждавших о сосредоточении англичанами своего флота для нападения на Норвегию, и теперь моей задачей стало обеспечить секретность наших собственных приготовлений — транспортировки и концентрации войск и т. д. — к вторжению.

Но быстрота, с которой должны были быть мобилизованы флот, армия и военно-воздушные силы, делала поддержание секретности крайне затруднительным. Я сосредоточился на максимально строгом контроле за портами погрузки, территорией гаваней, гостиницами и магистральными дорогами, а пассажирские поезда были поставлены под строжайшее наблюдение. Однако в Штеттине ситуация с безопасностью была весьма зыбкой. Весь город был похож на огромный цирк в процессе установки шатра. Сюда постоянно приезжали и отсюда уезжали большие массы войск. Солдаты искали свои воинские подразделения, а сержанты и офицеры взволнованно бегали, чертыхаясь, подготавливая свои подразделения к погрузке. Солдаты были преимущественно добродушно-веселыми альпийскими стрелками из Австрии с хорошим чувством юмора, столь характерным для них. Было очень трудно заставить их серьезно относиться к мерам безопасности, и я по сей день не могу понять, как передвижения этих войск вообще могли ускользнуть от внимания вражеских разведслужб. Они могли бы совсем легко узнать о пункте назначения этих транспортов.

Среди других запросов, которые я получал, был один от Риббентропа, который хотел узнать, достаточно ли у меня спецагентов, чтобы обеспечить безопасность королевской семьи Дании в случае, если в их стране начнутся военные действия. Однако, когда настало время, все действия в Дании пошли по плану, быстро и без кровопролития.

Когда Гитлер решил оккупировать Данию и Норвегию, он не знал о проекте резолюции, принятом Верховным советом стран-союзниц 28 марта 1940 г. Эта резолюция касалась создания минных полей вдоль берегов Норвегии, Дании и Швеции, несмотря на тот факт, что это было нарушением нейтралитета этих стран. Если бы Гитлер знал об этом, это избавило бы его от множества объяснений для оправдания их оккупации.

Но мы получили полный текст этой резолюции лишь несколькими днями позже, когда один из моих агентов получил доступ к личному коммутатору Поля Рейно. Эта версия резолюции также касалась бомбардировки российских нефтяных месторождений на Кавказе и мер по препятствованию нам в получении румынской нефти.