Развести костер (TO BUILD A FIRE)

Maybe, if he ran on, his feet would thaw out; and, anyway, if he ran far enough, he would reach camp and the boys.	Может быть, если и дальше бежать, ноги отойдут; может быть, он даже сумеет добежать до лагеря, где его ждут товарищи.
Without doubt he would lose some fingers and toes and some of his face; but the boys would take care of him, and save the rest of him when he got there.	Конечно, несколько пальцев на руках и ногах пропали, и лицо обморожено, но товарищи позаботятся о нем и спасут, что еще можно спасти.
And at the same time there was another thought in his mind that said he would never get to the camp and the boys; that it was too many miles away, that the freezing had too great a start on him, and that he would soon be stiff and dead.	И в то же время рассудок говорил ему, что никогда он не доберется до товарищей, что до лагеря слишком далеко, что ноги его слишком закоченели и что скоро он будет мертв и недвижим.
This thought he kept in the background and refused to consider.	Но он не позволял этой мысли всплыть на поверхность и отказывался верить ей.
Sometimes it pushed itself forward and demanded to be heard, but he thrust it back and strove to think of other things.	Иногда она вырывалась наружу и требовала внимания, но он отталкивал ее и изо всех сил старался думать о другом.
It struck him as curious that he could run at all on feet so frozen that he could not feel them when they struck the earth and took the weight of his body.	Его удивляло, что он вообще может бежать, потому что ноги совсем омертвели и он не чувствовал, как они несут его тяжесть и как касаются земли.
He seemed to himself to skim along above the surface and to have no connection with the earth.	Тело словно скользило по поверхности, не задевая ее.
Somewhere he had once seen a winged Mercury, and he wondered if Mercury felt as he felt when skimming over the earth.	Он как-то видел на картинке крылатого Меркурия, и ему пришло в голову, что, должно быть, у Меркурия было такое же ощущение, когда он скользил над землей.
His theory of running until he reached camp and the boys had one flaw in it: he lacked the endurance.	В его плане добежать до лагеря имелся существенный изъян; у него не было сил выполнить его.
Several times he stumbled, and finally he tottered, crumpled up, and fell.	Он то и дело оступался, потом ноги у него стали заплетаться, и наконец он свалился в снег.
When he tried to rise, he failed.	Встать он уже не мог.
He must sit and rest, he decided, and next time he would merely walk and keep on going.	Надо посидеть и отдохнуть, решил он, а потом просто пойти шагом.
As he sat and regained his breath, he noted that he was feeling quite warm and comfortable.	Посидев и отдышавшись, он почувствовал, что хорошо согрелся.
He was not shivering, and it even seemed that a warm glow had come to his chest and trunk.	Его не трясло, и по всему телу даже разливалась приятная теплота.
And yet, when he touched his nose or cheeks, there was no sensation.	Но, дотронувшись до щек и носа, он убедился, что они все еще бесчувственны.
Running would not thaw them out. Nor would it thaw out his hands and feet.	Даже от бега они не отошли.
Then the thought came to him that the frozen portions of his body must be extending.	Потом его поразила мысль, что отмороженная площадь тела, вероятно, становится все больше.