Развязанные узлы

Кто не видел, как бьет фонтан крови из перерезанных артерий… Выглядит это откровенно страшно. Разбойники остановились, буквально на секунду, но Лоренцо этого хватило.

Поднести меч к губам и слизнуть кровь.

И…

Словно на арене, словно на корабле – замедляются люди. Замедляются кони.

Замедляется само время.

А вот Лоренцо движется как обычно. Как привык…

Просто никто не успевает за ним. Такое тоже бывает.

И его цель – вожак.

* * *

Зеки-фрай смотрел с восхищением.

Да, он надеялся, что судьба обойдет их стороной, что Пустынный Смерч промышляет сейчас в другом конце пустыни, что…

Понадеялся?

Облизнись!

Судьба все-таки уготовила им встречу с негодяем. И Лоренцо предупреждал его совершенно правильно. Зеки-фрай схватил сына, какой под руки попался, нырнул под телегу, рядом так же поступила Динч… ну и не только они одни. Остальные женщины, дети – тоже прятались.

А Лоренцо действовал.

Сначала проехал, вызывая негодяя на бой. Наивный… кто ж из разбойников на такое пойдет?

Но… пятеро? Это много, очень много… справится ли он?

Зеки-фрай смотрел и понимал, что пятеро – это мало. Если бы Лоренцо ТАК работал на арене… Кемаль-бей приехал бы намного раньше. Это уж точно.

Потому что сразу же положить одного коня, спешив противника, а потом убить еще одного и добить спешенного…

Это – мастерство!

И это потрясающе красиво…

Что-то заорал главарь разбойников, всадники метнулись со всех сторон… смерть? Да… это на черных конях неслась смерть, жестокая и беспощадная.

А потом Лоренцо Феретти поднес к губам клинок и слизнул кровь.

И… и больше Зеки-фрай ничего не видел.

Смерч?

Вот теперь-то люди и поняли, что это такое.

Лоренцо если и двигался, то это можно было понять только по следам – глаз за ним следить просто не успевал.

Просто – он шел, а они падали…

Кровь лилась, брызгала, текла реками, а он шел прямо по крови и, кажется, даже облизывался. Хотя это уж вовсе странное предположение – кто там и что мог увидеть?

Падали с подрубленными конечностями или вспоротыми боками лошади, жалобно кричали, но встать уже не могли.

Падали люди.

И целые, и фрагментами… мимо Зеки-фрая прокатилась чья-то отрубленная голова.

Падали, падали…

А потом все закончилось. И Лоренцо остался стоять, словно изваяние, посреди вот этого… безумия. Изваяние из алого гранита, и потеки, и…

И красоту его нарушали только стрелы, которые пробили кольчугу насквозь и засели в теле…

– Аллах! – выдохнул кто-то.

Кажется, это испуганное слово и оказалось последней каплей.

Лоренцо осознал, что все закончено, врагов не осталось, – и упал. Как стоял – навзничь.

* * *

Лекарь пожевал губами, покачал головой…

– Не знаю. Прямо даже и не знаю…

– Так скажи, что знаешь! – рыкнул караван-баши. Он-то прекрасно осознавал, от чего именно спас их Лоренцо Феретти.

Убили бы всех. В лучшем случае – быстро. В худшем… мечтали бы о смерти. А тут…

Перебита вся шайка. Двадцать шесть человек. Может, кто-то и удрал, но вряд ли. Только спасителю это обошлось очень и очень дорого.

– В нем четыре стрелы. Чудо, что ни одна не задела сердце, чудо, что раны не смертельные. – Лекарь явно удивлялся. – Сломана левая рука. Не знаю, как именно это произошло, но кости я соединил, лубки наложил. Порезы есть, они незначительные. Самый серьезный – лезвие прошло вскользь, по ребрам, швы я наложил, забинтовал, но шансов выжить у несчастного практически нет.

– Почему? – требовательно спросил Зеки-фрай.

– Наверняка начнется горячка. А после такого… одной раны и то хватило бы, а тут – четыре! Нет, не выживет…

– Иди отсюда… – потерял терпение Мехмед-фрай. – Вот как выйдешь, так и иди… коновал!

– Мое дело – предупредить, – поджал губы лекарь. Но за дверь вышел и даже прикрыл ее за собой.

Мужчины переглянулись.

– Энцо-фрай меня предупреждал, – честно сказал Зеки-фрай. – Мы надеялись, что этого удастся избежать, но он сказал, если на нас нападут, он не позволит положить людей. Сам выйдет.

– Он…

– Вирканг. Берсеркер.

Благо светлые волосы, да и телосложением Лоренцо куда как… расширился. А что глаза карие, так всякое бывает. Вирканги обычно сероглазые, но случается разное. Волосы были покрашены, но и корни уж отросли, и краска частично смылась. Это под тюрбаном не видно, а сейчас все наружу.

Караван-баши и не усомнился. О виркангах он слышал, о берсеркерах тоже… повезло им, значит. Хотя пока еще и не до конца.

– О чем он говорил?

– Он не умеет правильно силы рассчитывать. Прадед вроде как умел, – на «голубом глазу» лгал Зеки-фрай. – Но то прадед, а сам Энцо-фрай просто выплескивает все – и падает.

– Вот оно как.

– Да. Его несколько дней надо с ложечки кормить, поить, если получится, потом может пойти на лад, а может и не…

Мехмед-фрай задумался.

– А раны?

– Не важно. То же самое… первые несколько дней он сам даже пить не сможет.

– Двадцать. Шесть. Человек.

– Я тоже не ожидал.

Мужчины понимающе переглянулись. Уничтожена вся шайка, которая несколько лет грабила караванные тропы. Пустынного Смерча нашли. Опознали по черной с золотом маске, по такому же плащу… он и не скрывался особенно. И разговор сам начинал…

Договорился.