Развязанные узлы

Бродячих менестрелей народ любит, а вот священники – не очень. Мешают, понимаешь, им менестрели паству обрабатывать. Ты им о Боге, о страхе, о геенне огненной (с гиеной не путать, хотя тоже приятного мало), а потом пошли они по своим делам, пришел менестрель – и развлек. И думают они уже вовсе даже не про Бога, а про любовь. Или про какие приключения…

Но этот падре, кажется, правильный.

Мия нащупала в кармане золотой лорин.

Надо будет сказать человеку спасибо… так, потихоньку. Чтобы никто не видел.

* * *

Лорин Мия оставила в церковной копилке. Не в руки же отдавать: странно, когда у менестреля такое богатство!

Оставила и отправилась по указанному адресу, искать дом с красной черепичной крышей. Белый такой…

Нашла не сразу. Но все-таки через час стучалась в нужные ворота.

– Кого там несет?

Тут явно гостей не ждали и радоваться им не собирались.

– Добрый день! – Мия решила импровизировать. – Я от мастера Гаттини.

– Чего?

– Ваша сестра, ньора Октавия Росса, вышла замуж. У нее была дочь, она вышла замуж за мастера Гаттини, – четко объяснила Мия. – Дальше поговорим или я на всю улицу орать буду?

Угроза сработала.

Калитка отворилась.

Перед Мией стоял крепкий такой, кряжистый старик.

Старость бывает разная. Бывают старики дряхлые, бывают все какие-то легкие, почти воздушные, а бывают и такие. Решительно приземленные.

Словно вырастающие из земли, словно ее продолжение. Словно одна из древних яблонь решила выдернуть корни, да и выйти… нет, яблоня не подходит, она все же ньора, а вот дуб…

Да, дуб – в самый раз.

Узловатый такой, серьезный…

Такой старик еще сорок лет простоит… то есть проскрипит…

– Добрый день, – вторично поздоровалась Мия.

– Менестрель, – скривился старик.

Мия развела руками.

– Уж простите. Так говорить мне – или как?

– Пошли в дом, – махнул рукой старик. – Соседи у меня любопытные до ужаса.

– Не боитесь, что украду чего? – не удержалась Мия.

– Вон туда посмотри…

Два здоровущих черно-подпалых кобеля Мию не напугали. Наоборот, она сделала шаг вперед.

– Цып-цып-цып…

И руку протянула.

Джорджо Росса, который уже было хотел пальцем покрутить у виска, молча опустил руку.

Он не удивился бы молчаливому рывку кобелей. И порванному в клочья менестрелю – тоже. Цып-цып?! Собакам?!

Очумел, болезный!

Но вместо рывка собаки заскулили, хвостами вперед полезли в будку… и явно демонстрировали, что хоть цып-цып, хоть кис-кис, хоть му-му… им – плевать! Они в домике!

– Ишь ты, – с каким-то даже уважением пробурчал старик. – Ну… пошли.

Мия послушно пошла за ним.

В доме оказалось прохладно, чисто и тихо.

– Жена умерла, дети разъехались, один живу, – пояснил Джорджо, хотя Мия об этом и не спрашивала. – Может, вот сын со мной поселится. Посмотрим…

Мия молча кивнула. Она не спрашивала, но…

Понятно, чего ее пригласили. С тоски-то еще не так взвоешь. Не то что с менестрелем – с собаками заговоришь.

Мия решительно достала из мешка футляр.

– Я перед вами буду виниться, ньор Росса. Соврал я вам.

– Да?

– Да. Меня не мастер посылал, а его клиент.

– Вот как?

– Он зеркало купил у мастера, а оно оказалось такое… с историей. Скажите, вам вот это зеркало ни о чем не говорит?

И Мия открыла футляр, показывая зеркало мастера Сальвадори.

Один из немногих предметов, которые она забрала с собой.

* * *

Несколько минут Мие казалось, что ньор Росса сейчас выхватит у нее зеркало, да и грохнет об угол. А потом еще сверху по осколкам потопчется. Понятно, позволять ему такого она не собиралась, но вдруг?

Осторожнее надо.

Зато сразу ясно: штучка ему знакома.

Наконец, ньор Росса отмер и разразился нехорошими ругательствами. Мия подняла брови.

– Не понял?

– Чего ты не понял, мальчишка?

– Мастер Гаттини упоминал, что зеркало ему от тещи досталось. А ей, надо полагать… не вполне хорошим путем? Если вы так ругаетесь?

– Тьфу…

– Ньор Росса, да вы не переживайте так! Я никому не скажу, мне самому важно знать, – принялась уговаривать Мия.

Она чутьем понимала: денег предлагать не стоит. Ни к чему. За такое предложение и ее выгонят, и зеркалом вслед запустят. Хорошо еще, если не ночным горшком.

– Вы поймите, такие вещи покупают… это ж зеркало работы мастера! А если оно краденое? Дан Бьяджи, – дану было уже все равно, а Мие хоть какая с него польза, – хотел его королю подарить, но вдруг оно краденое? Тогда ж головы никому не сносить!

Ньор Росса постепенно успокаивался.

Прошла пугающая краснота, выровнялся сердечный ритм, даже запах стал получше.

– Погоди, мальчишка. Сейчас…

Он накапал себе в рюмку какое-то лекарство, горько и резко пахнущее травами, залпом выпил.

– Достань там… закусить. И себе возьми.

Мия отказываться не стала. Поблагодарила и с удовольствием зажевала кусок вяленого мяса. Пусть кто другой конфетки-цветочки кушает, а она – хищница!

Кусок мяса ей! Можно побольше! И прожаренный…

– Это зеркало действительно Октавии подарили. Было дело.

– Да?

– Давно уж… лет сорок тому назад, кабы не больше… хорошо помню. Октавия тогда с даном Тициано Демарко закрутила. Да как!

– Как?

– Так, что эданна Демарко к нам приезжала… позора было – на весь город!

Мужчина смотрел куда-то в стену, говорил тихо… вспоминал.