Развязанные узлы

Адриенна как раз пришла в себя и сейчас сидела в подушках, пила горячее молоко с медом.

* * *

– Доброго дня, дана, – брюзгливо произнес Филиппо, опускаясь на кровать.

Невольно он сравнивал Адриенну со своей возлюбленной.

День и ночь. Или точнее – ночь и день.

Адриенна – невысокая, худощавая, грудь там надо искать только на ощупь, кожа бледная, словно лягушачье брюхо, словно мелом ее с ног до головы обсыпали.

Волосы черные как смоль.

Синие глаза – красиво, конечно, но ему и это не нравится. Слишком уж они холодные и спокойные. Слишком жестокие. То ли дело глаза его любимой! Глубокие, влажные, черные… только не жесткие, а нежные, ласковые… и он в них тонет, растворяется…

И волосы у Чески золотые, и фигура такая… руки сами тянутся.

Даже одежда!

Франческа, чтобы его порадовать, одевается в белое, алое, золотое… рядом с ней пасмурный день светлее становится.

Адриенна СибЛевран даже сейчас сидит словно ворона. Во всем черном. Просто фу…

Мысль о том, что ему и ангел небесный не понравится, особенно если жениться на оном насильно, Филиппо даже в голову не пришла. Побоялась призрака эданны Франчески.

– Ваше высочество. – Адриенна сделала еще глоток молока. – Простите, не могу встать и приветствовать вас как подобает…

На последнем слове ее разобрал кашель, и пришлось опять глотнуть молока. Филиппо поддержал кружку, чтобы девушка не разлила половину. Все же он не был ни злым, ни жестоким намеренно…

– Что с вами случилось, дана? Еще вчера вы были здоровы?

– Полагаю, я просто перенервничала, – выбрала самый простой ответ Адриенна. А зачем вдаваться в подробности?

Она даже не врет.

Она жутко перенервничала. За Лоренцо.

Сейчас ему лучше, и он обязательно выживет, но это же – сейчас! А ночью она еще не была в этом уверена.

Рука сама по себе сжала медный крестик… Филиппо заметил это движение, нахмурился.

– Медь? Вам не подобает носить такую дешевку.

– Прошу оставить мне ее, чтобы я помнила о своем долге перед людьми. – Адриенна не переживала. Она даже была спокойна… и снова – не лгала. На ней долг перед Мией.

Серьезный долг.

За того же Леонардо, за оборотня, за слишком предприимчивого купца…

– Если вы так хотите. Но украшения, подобающие вашему статусу, извольте носить. Я прикажу прислать. – Филиппо решил, что королевские гарнитуры все равно валяются в сокровищнице.

Изъять их оттуда для эданны Чески отец не давал, но, может, со временем?

Адриенна вежливо поблагодарила. Хотя Филиппо видел, что украшения ее не слишком занимают. Подумаешь, радость жизни…

– Что говорит лекарь? – перешел к следующему пункту принц.

– Надеется, что я скоро буду здорова.

– К свадьбе?

– О да. Но с ребенком действительно хорошо бы подождать до семнадцати лет. Пожалуйста, ваше высочество…

– Почему нет? – вздохнул Филиппо. – Ждать уже недолго осталось.

Адриенна поежилась.

Как-то даже думать об этом было неприятно. Ребенок же… А для этого надо… не просто за руки держаться, а вообще… вот все, что между мужчиной и женщиной… Да, Адриенна видела, как это происходит, и знает, и за эданной Сусанной, чтоб ее черти вилами растащили, подсматривала… хоть ты благодари гадкую бабу за просвещение, но…

Когда видишь – это одно.

А когда самой?

Как-то неприятно и страшновато…

Принц вздохнул.

Все эти мысли так явственно были написаны на лице Адриенны, словно она вслух говорила. А Филиппо, при всей его бесхарактерности, не был плохим человеком.

Слабым – да, зависимым, ведомым. Но напрасная жестокость не была ему свойственна.

Напрасная.

При необходимости он бы с кого угодно шкуру содрал. Но здесь и сейчас…

Мужчина аккуратно коснулся руки девушки.

– Не бойтесь, Адриенна. Да, вы мне очень не нравитесь, но я постараюсь не обижать вас намеренно.

Адриенна потерла лоб свободной ладонью.

Может, не перенервничай она так за Лоренцо, не чувствуй себя так отвратительно…

– Ваше высочество, вы мне тоже не нравитесь. До отвращения.

– А?!

Вот такого принцу точно еще выслушивать не приходилось. Адриенна искренне старалась сдерживаться, а тут вот… пробрало.

– Неужели вы считаете, что я слепая и тупая? Ну не любите вы меня! Да, так бывает! Любите вы другую! Но ведь и я вас не люблю, и моя бы воля – с радостью осталась бы в СибЛевране. Вышла бы замуж за кого-то из соседей и всю жизнь лошадей разводила. Не нужна мне власть! И корона не нужна, и прочие побрякушки… понимаете? Нет здесь ничего такого, чтобы я всю жизнь за это отдавала, просто – нет!

Не понимал.

Это было видно воочию. Как так?

Кто-то не хочет власти?!

Да разве такое вообще бывает в этой жизни? Власть… это ведь все! Это альфа и омега, это самое-самое ценное, когда ты хозяин жизни и смерти других людей, когда…

Адриенна едва не застонала.

– Ваше высочество, я ведь женщина! – Может, так дойдет? – Мне дом, семья нужны, дети мои…

Все. Сообразил, додумался.

– А‑а…

Ну да! Курица не птица, баба не человек, и власть ей ни к чему. Гнезда и яиц достаточно. Адриенна, конечно, так не считала, но и другими словами уже донести свою мысль не могла. Сколько можно-то?!

Она этого так же не хотела, она бы жила спокойно – и она, и Лоренцо… За них все уже решили! Кровь, проклятая кровь!