Развязанные узлы

А люди… люди могут очень сильно удивить такого игрока.

Смертельно удивить.

Но разъяснять дану такие простые вещи? Зачем? Ведьма ему не нянька с погремушкой, пусть сам разбирается. Мужчина взрослый, должен понимать последствия… нет?

А на нет и жизни нет. И иногда – жизни кукловода.

Мия

– Убийца!!! НЕГОДЯЙ! НЕНАВИЖУ!!!

Мия открыла глаза с желанием запустить в истеричку чем-нибудь тяжелым.

Что это такое?

Проводишь ночь с любимым мужчиной, получаешь громадное удовольствие, засыпаешь в его объятиях… и просыпаешься от такой похабщины?

Ну, знаете ли…

Рядом недовольно заворочался Рикардо.

– Ох… кажется, это Бьянка…

Мия с трудом сообразила, о ком идет речь. Бьянка? Кто такая Бьянка, зачем Бьянка…

Ах… да! Та самая дура!

Тьфу…

Девушка выбралась из кровати, подошла к окну, выглянула из-за тяжелой портьеры. Осторожно, чтобы не светить обнаженным телом на весь двор, вот еще не хватало…

Во дворе замка действительно стояла женщина. И орала…

Орала, кстати, какие-то глупости… про Рикардо, про дочь, про брата…

Мия прислушалась… нет, ничего не понятно.

– Рикардо?

Мужчина ее мечты выбрался из-под одеяла, потянулся и тоже выглянул в окно.

– Нет… это дана Мария… А ей тут что надо?

– Это можно выяснить только одним путем, – намекнула Мия. – Дан Козимо вряд ли сможет ее принять…

Рикардо скривился.

Это уж точно. Отец не просто не сможет, он и не будет. По принципу: сам наворотил, сам и расхлебывай. Так что благородный дан влез в штаны, застегнул кое-как рубашку и отправился во двор.

– Дана Мария, здравствуйте.

Если бы не Мия, бросок в лицо парню увенчался бы успехом. Целилась женщина явно выцарапать Рикардо бесстыжие глазоньки.

Не получилось.

Ньора Гацина, которая тоже наблюдала за этой сценой (дворня вся наблюдала, просто никто не вмешивался, пусть даны разбираются сами), только охнула. Тем же движением Мия вчера и ее перехватила. И руку заломила так же… больно.

Плечо ныло до сих пор.

– Руками не трогаем, – мягко сказала Мия. – Что случилось?

Боль оказалась последней каплей, которая сломала женщину.

– Бьянка… ты…

– Лекаря! – на весь двор рявкнул Рикардо. Кто-то сорвался с места. При дане Козимо лекарь пребывал практически неотлучно, так что искать долго не потребуется.

Из потока слов, из всхлипываний, из рыданий…

Вчера Бьянка, не дождавшись своего брата, его дружков, ну и, до кучи, «любящего» жениха, попросту удавилась. В храме.

На своем пояске.

Мия невольно зашипела сквозь зубы.

Ну… Так-то да!

Рикардо девчонку явно не насиловал, в постель за уши не тянул, да и брата ее никто не заставлял решать вопрос подобным путем. Но…

Матери-то каково?

Никогда раньше Мия не видела родных и близких своих «заказов». Джакомо сделал все, чтобы ее от этого избавить.

Или видела тех, от кого были счастливы избавиться их родные. Вот как эданна Маньи, к примеру. Ее свекровь только порадовалась, да и дети не так чтоб горевали…

А тут…

Открытое, жестокое горе.

И то, что дети выросли кретинами, его ничуть не уменьшает. Двоих лишиться… даже если одного и не нашли, и не найдут… мать все равно подозревает правду. Явно.

А может, и Бьянка какую записку оставила…

Рикардо только морщился, слушая эти причитания.

Наконец прибежал лекарь, накапал остро пахнущих капель, сунул ложку в рот эданны – и та невольно проглотила.

– Черт знает что такое, – проворчал Рикардо, когда эданна растянулась прямо на плитах двора. Снотворное подействовало практически сразу, ну понятно. Рассчитано было на дана Козимо, чтобы тот боли не чувствовал, вот и эданну свалило почти мгновенно.

Мия впервые ощутила… укол совести?

Да, что-то вроде того.

Если бы не она…

Если бы сложилось чуточку иначе?

Слуги суетились вокруг несчастной, поднимали, перетаскивали в карету, ее отвезут домой, а там пусть с ней муж справляется, дети…

Ну так-то – чего она сюда примчалась? Ведь наверняка была в курсе планов своих деточек?

Точно была.

И выбор они сделали сами. Даже убивала в основном Мия, Рикардо тут ни при чем. Но… почему ей так паршиво?

Она понимает, что не виновата, не настолько уж она виновата, но… ей больно и неприятно.

А Рикардо?

– Глупая баба, испортила такое утро…

Мия прижалась к любимому мужчине, чувствуя, как его рука вольно скользит под верхним платьем. А там и под нижнее перебралась… белья Мия не надевала, накинула что под руку подвернулось, да и выскочила следом, благо тепло.

– Испортила?

– Полагаю, его еще можно спасти. – Рикардо легко подхватил Мию на руки, и та, шалея от восторга, уткнулась носом в ямочку между его ключицами. Вдохнула теплый и невероятно возбуждающий запах…

Хорошо!

– Я…

– Идем спасать утро, – перебил ее Рикардо.

И зашагал обратно в свои покои, махнув слугам. Мол, отвезите идиотку в ее дом!

Мия отметила этот жест – и тут же выкинула его из головы. Все, эданну как-ее-там пристроят, больше она Мию не интересует. А вот Рикардо…

О да!

И снова – ДА!!!

Мысль о том, что у Рикардо даже угрызений совести не прорезалось, Мию тоже не посетила. Если и заглядывала, то поняла, что не протолкаться. Тут любовь, тут желание… и какой-то здравый смысл?

Нет-нет, уберите. Он здесь вовсе даже не ко двору. Совесть – и та удалилась, печально хлюпая носом.