Развязанные узлы

Вот это с удовольствием. Адриенне было жутко больно, когда Филиппо сегодня еще и ее волосы прижал… очень неприятное ощущение. Но ритуал – во время первой брачной ночи волосы должны быть распущены.

– Давай тогда я их приберу немного… вот так. Чтобы не путались.

– Спасибо.

– И ложись. Может, ты поесть хочешь?

– Нет.

– Ну и ладно. А я перекушу и тоже лягу. Завтра нам простыню еще предъявлять…

Адриенна кивнула.

Да. И простыню.

И любовь друг к другу демонстрировать.

И послов принимать. И на завтраке сидеть. И… и вообще…

Черт, ну как же больно! Хоть бы кровь побыстрее унялась! Еще ей этого не хватало, ко всем «радостям»…

Неподалеку жевал что-то мясное Филиппо, «благоухая» на всю спальню. А Адриенна сжимала онемевшей уже рукой крестик и пыталась подумать о Лоренцо. Спрятаться в свои воспоминания, словно в норку… Ничего. Все будет хорошо.

Правда ведь?

Обязательно будет!

Когда Филиппо подошел к кровати, Адриенна уже спала, тихонько всхлипывая во сне. Его величество подумал, да и устроился на другом конце ложа. Благо тут вшестером можно спать и не встретиться. Вот ведь…

Какое же неприятное дело – эти свадьбы!

* * *

– Молю о милости!!!

Кинжал поднимается вверх, переливаясь голубоватыми искрами в лунном свете.

– Да вернется ко мне любимый!

Кинжал идет вниз, погружается в грудь женщины на алтаре, окрашивается алым… кровь течет, пятная руки эданны, ее платье…

Ведьма подошла к вопросу творчески и подобрала женщин, чем-то похожих на Адриенну СибЛевран.

Невысоких, хрупких, черноволосых… так что эданна Франческа сейчас не просто жертву Сатане приносила, она ненавистную соперницу убивала…

Убить, убить, УБИТЬ!!!

Кинжал погружается в грудь второй девки, слышатся крики и хрипы, эданна поднимает белые руки… в крови.

Белые руки, алая кровь, золотые кольца на руках… тоже в крови. Почти цвета Эрвлинов…

– Да придет он в мою постель! Да будет моя соперница повержена!

Кинжал мерно поднимается и опускается… Ческа вся в крови, даже волосы уже не золотые, а почти бурые…

Наконец силы ее оставляют, и женщина опускается на колени.

Ведьма подходит, накидывает на нее плащ, мимолетно сожалея о хорошей вещи: выкинуть же потом придется, столько крови не отстираешь… ну да ладно! Заплатит эданна и за плащ, и за заботу, и за свою глупость, за последнюю – особенно.

В себя эданна пришла только в доме, в кресле, с кубком горячего вина с пряностями в руке.

– П‑получилось?

Ведьма ухмыльнулась про себя. Да, и такое бывает, когда человек впадает в нечто вроде экстаза… потом не вспомнит даже, что с ним такое было…

Ну и не надо вспоминать! Свидетелей хватит! С лихвой!

– Все у тебя получилось, эданна. Вернется он к тебе, никуда не денется.

Чего б и не пообещать? Конечно, вернется.

Эданна Франческа тряхнула головой. Поморщилась: кровь с нее никто не смывал, и та, засохнув грязно-бурой коркой, неприятно стягивала кожу. Да и плащ кое-где прилип, и волосы спутались…

– Это х‑хорошо…

– Пока ему отец чего другого не прикажет, – «катнула камушек» старая ведьма.

Эданна Франческа сверкнула глазами.

О да!

Отец!

Эта Адриенна за последнее время как-то… не то чтобы привязалась к Филиппо Третьему, но хоть понимать его начала. А вот эданна Франческа…

Смогла бы – сама б убила! И рука не дрогнет, натренировалась уже! С лихвой!

– Прикажет! Кто бы сомневался! Но тут ничего не сделаешь!

– Разве? – невинно уточнила ведьма. И была вознаграждена сверканием черных глаз.

– Ты… можешь?

– Я не смогу. А вот ты, эданна… это должен делать тот, кто ненавидит. И жертва большая нужна…

Франческа поежилась.

– Очень большая?

– Да. Не меньше десяти человек… это будет дорого. И сложно…

Такие мелочи эданну уже не останавливали.

– Но он точно умрет?

– Человек, имя которого ты назовешь? Точно.

Если говорить про Филиппо Третьего, он и без таких усилий умрет. Но если уж эданне хочется чувствовать себя всемогущей… да, вот оно! Именно это!

Эданну Франческу, которая всю жизнь подчинялась, подлащивалась, подстраивалась под чьи-то интересы, привлекала именно возможность управлять. Властвовать, пусть и тайно, в чьей-то жизни и смерти.

Вот у Адриенны такого желания не было, ее этим не возьмешь. Ей – зачем? Она себя никогда не ломала ни под кого, она осознавала необходимость действия – и его выполняла. Она не через себя переступала, а понимала, что бывают желания, но ведь есть и обстоятельства! И это нормально, это правильно, никто не всесилен… даже если говорить о Сатане – летел же он с неба вперед рогами? Бывает, и Бог не всесилен, он не может обойти свои законы.

У эданны Франчески такого не было. И ей хотелось власти… Нет хозяина хуже бывшего раба.

– Ты… сделаешь?

Ведьма кивнула.

– Сделаю. Но нужны будут деньги.

Франческа кивнула.

Деньги… да, с деньгами сложно. Филиппо приезжает, и деньги ей дарит, и украшения, но… не всегда хватает! Она ведь привыкла к определенному уровню жизни, она не может опустить планку…

– Я принесу.

Украшений у нее тоже хватит. Филиппо все и не помнит. Проще отдать старухе побрякушку, чем закладывать ее ювелиру. Если что, Ческа всегда скажет, что или украли, или…

Она найдет что сказать!