Развитие науки финансового права в России

Одновременно с 1920 по 1927 г. профессор состоял консультантом при Наркомфине РСФСР (затем – СССР), сотрудничал с ленинградским отделением ИЭИ НКФ (был заместителем председателя финансовой секции В. Н. Твердохлебова, возглавлял денежно-кредитную комиссию). Он стал одним из авторов проекта организации Госбанка (руководил соответствующей комиссией в 1921–1922) и организации кредита в СССР. Его можно назвать одним из теоретиков и практиков нэпа в сфере финансов. При этом он по традиции вел себя противоречиво: одновременно состоял в Научном обществе марксистов (из которого вскоре был исключен) и публиковался в достаточно оппозиционных журналах «Экономист» и «Экономическое возрождение»[1834] (соредактор – М. И. Боголепов). Также ученый публиковал много статей по проблемам финансов в официальном издание НКФ СССР «Вестник финансов» и других периодических изданиях[1835].

После того как экономическое отделение ФОН было слито с экономическим факультетом Ленинградского политехнического института в 1924 г., ученый перешел туда на работу. В этом институте по совместительству он начал преподавать с 1922 г. Там профессор в разное время вел спецкурсы «Экономика промышленности». «Финансирование промышленности», «История русских финансов», преподавал курсы «Кредит, биржи и банки», «Финансовая наука». Одновременно он читал курс финансов в Ленинградском сельскохозяйственном институте, науку о финансах, денежное обращение, кредит, банки и биржи – в Институте народного хозяйства, учение о финансах – в Лесном институте[1836].

Среди его учеников по институту был будущий член-корреспондент АН СССР В. П. Дьяченко, о котором говорилось в Разделе 2 данной книги, а также Н. А. Вознесенский, заместитель Председателя Совета министров СССР и один из руководителей советской экономики в годы Великой Отечественной войны. Наконец, в 1928 г. его избирают профессором кафедры финансового права факультета советского права (бывшего юридического) ЛГУ. Между тем с 1930 г. началось преобразование факультета в отдельный Ленинградский институт советского права с ликвидацией кафедры финансового права, и немолодой профессор был уволен. Его приняли профессором кафедры финансов в Ленинградский финансово-экономический институт (ЛФЭИ), образованный на базе ликвидированного финансового отделения экономического факультета Ленинградского политехнического института. Продолжил он преподавание и в других вузах, в частности в Институте народного хозяйства.

В 20-х гг. он являлся крупнейшим отечественным специалистом по английской и американской финансовой науке и финансовому праву[1837]. Финансовая наука при этом оставалась до конца жизни его первой любовью[1838]. Об этом свидетельствует его, на наш взгляд, лучшая работа «Введение в финансовую науку» (Л., 1929). Она совместила в себе черты учебника и монографии, и неоднократно использовалась нами ранее. Однако его сразу же обвинили в эклектизме и «немарксизме», а его ученик по экономическому факультету Политехнического института Д. Бутков обличил его в «глубоко реакционной трактовке государства и финансов». При этом наш герой был поставлен в один ряд с «людьми буржуазного направления», «прямыми вредителями» Юровским, Кондратьевым, Финн-Енотаевским, Соколовым.

О нем было сказано следующее: «"Марксист" Буковецкий А. И. в своем "Введение в финансовую науку" (изд. 1929 г.) дословно повторяет те же реакционные буржуазные зады: "Публично-правовые союзы возникают для удовлетворения коллективных потребностей". "От момента своего возникновения и до сих пор предмет финансовой науки остается одним и тем же: изучение общественных отношений, возникающих в сфере хозяйства публичных союзов"»[1839]. Д. Бутков безапелляционно заявил о том, что А. И. Буковецкий в своей книге протаскивает через финансовую науку чуждые марксизму концепции. Соответственно, эту книгу нельзя рекомендовать для широкого распространения в качестве учебного пособия.

Последствия не заставили себя ждать. Весной 1930 г. вместе с группой выдающихся ученых, в том числе с историками С. Ф. Платоновым и Е. Ф. Тарле, он был арестован. Его вынудили признать участие в контрреволюционном заговоре, причем заговорщики якобы хотели сделать его министром финансов, а Е. Ф. Тарле – министром иностранных дел. «Деятельное раскаяние» помогло ему через два месяца оказаться на свободе, однако в ЛФЭИ ему позволили вернуться только в 1939 г., а в 1940 г. его даже назначили заведующим кафедрой финансов СССР. До этого он преподавал в других вузах, но публиковался крайне редко.