Развод и прочие пакости

Ира наверняка это знает. Вот только разговаривает сейчас с кем-то другим о чем-то совсем другом. Гораздо более интересном. А душнила Фил везет домой совершенно ему не интересную Олю Шамшину и рассказывает ей про кавер-тему Сен-Санса в советском мультике.

Через два дня мы играли на этом самом концерте. Сцена у Зимнего дворца, мистический флер белой ночи, танцоры в черном и белом, рвущая нервы музыка*. Ира рядом с Марковым – солистка. Сколько было в ее игре темной силы, неумолимой, как сама смерть! А я-то думал, что, расставшись с Ликой, избавлюсь от подобной хтони.

Наивный дурачок! Свет и тьма всегда рядом, как в этой белой ночи.

Пока танцоры изображали замысловатый поклон, Ира села на свое место – дальше мы играли «Фарандолу» Бизе. Села и поймала мой взгляд. Всего пара секунд, и отвернулась, но в этот самый момент я понял, что моя жизнь коренным образом изменилась.

Необратимо…

--------------------

*видео можно посмотреть в моей группе

Часть 3. Глава 29

ИРИНА

В какой момент я поняла, что мне с ним не только легко, свободно и весело? То есть в какой момент вдруг перестало быть легко?

Может, когда на берегу озера поскользнулась и он подхватил меня за талию? Всего на пару секунд, даже руку не задержал. Как будто машинально, не заметив. А меня жаром обдало, то ли изнутри, то ли от того места, которого коснулся.

Хотя нет, тогда я как-то на этом не заострилась. Пошли дальше, разговаривали. Про собак, про кошек. Феликс рассказывал про бульдога, который у них когда-то жил, а я про Умку Деда и Бабаллы. И как он с котом дружил – всегда вместе спали, одним меховым клубком. Потом вернулись в город, кофе выпили в кафешке. Феликс отвез меня домой…

Да, вот тут-то и накрыло. Уже дома. Когда вспомнила эпизод у озера. То есть, получается, все равно тогда, но отсроченно.

Сначала я не воспринимала его как мужчину. Нет, признавала, конечно, что он достаточно привлекательный, не зря наши незамужние девчонки сразу сделали охотничью стойку. Но сначала мне это было не нужно, а потом стало и вовсе не до того. Я брала от него совсем другое – то, чем он так щедро делился. Это редкие люди на самом деле – те, рядом с которыми тепло. Они это тепло раздают, не замечая. Таким был Дед, и я очень скучала по его свету. И уж точно не думала, что встречу кого-то похожего.

Он сам сказал, открытым текстом: я не один, поэтому клеиться к тебе, Ира, не собираюсь.

Ну и хорошо, подумала я.

Вот правда, тогда совершенно искренне так думала. Не нужны мне были никакие новые отношения, слишком болело все. А тепла хотелось. Наверно, поэтому и предложила сыграть дуэт. И ведь получилось же. Совершенно раздолбайский, веселый, разухабистый. Необычный такой Монти. И тем обиднее было, когда Феликс предположил, что я сделала это назло Маркову.

Потом он, правда, объяснил, что вовсе не дуэт имел в виду, а то, как я скомандовала: поехали, мол. Тогда да, я растерялась, увидев Антона, который еще и претензии выкатил. Но с этим мы разобрались и потихонечку снова стали общаться. Мне казалось, что мы просто дружим. Ну серьезно, у него женщина, а я на паузе, не нужны мне никакие новые отношения. Тем более на виду у всего оркестра. На виду у Антона, злопамятного и мстительного. Это его все должны прощать. По факту бытия. Потому что он такой рубаха-парень. А он – нет.

В общем, не хотела ничего, но, наверно, уже тогда где-то что-то варилось в глубине, кипело на медленном огне. Как болезнь со скрытым периодом.

И вот сейчас я стояла у окна, смотрела на парочку, которая уже минут пятнадцать все никак не могла попрощаться, и думала, что же со мной происходит.

Подумаешь, бином Ньютона*. Все очевидно, Ира. Тянет тебя к нему не по-детски. И вряд ли дело в банальном отсутствии секса. Может, конечно, и это подбавило щепоточку перца, но уж точно не основная причина. И теперь, когда поняла, обратно уже не запихнешь, не притворишься, что показалось.

Меня словно магнитом тянуло в то коротенькое мгновение сегодняшней прогулки. Пережить его снова – и чтобы это прикосновение было не случайным. Закрыть глаза и представить продолжение. Поцелуй… и… не только…

Представилось так живо, что потом не могла отдышаться. Как будто на самом деле.

Твою же мать! Только этого не хватало! Не хватало для полного счастья влюбиться в Громова. Без взаимности. А если взаимно – то еще хуже. Не хотела я влезать в чью-то жизнь и разбивать ее. Не хотела быть для кого-то Инессой. Я помнила ту брюнетку в аэропорту, которая встречала Феликса. А потом он быстро пролистнул ее фотографию в телефоне, когда искал в галерее фото дочки, чтобы показать мне, но я заметила.

А ведь даже мысли не возникло, почему он предложил мне поехать в питомник. Сестра не смогла, но почему не взял свою подругу? Поссорились?

Господи, не хочу об этом думать, не хочу!

А если не могу не думать, лучше уж тогда держаться от него подальше. Пока еще не вляпалась окончательно. Пока еще можно поставить блок.

Решить что-то – это спринт. Выполнить решение – марафон. Такой маленький монотонный ежедневный подвиг. Маленький, но весящий целую тонну.

«Привет, Ира».