Развод и прочие пакости

«Привет, Феликс».

И спрятаться от его взгляда за Виталика, за Карташова. А после репетиции сразу же вызывала такси и бегом, бегом – чтобы не предложил подвезти. Он все еще по инерции кидал мне в воцап какие-то смешные картинки, записи. Я отвечала: «спасибо». Предложил снова сыграть вместе на последнем летнем концерте Дома музыки – отказалась. Сказала, что нет времени на репетиции. А сама репетировала дуэт с Олей Шамшиной.

Феликс явно не понимал, в чем дело. Однажды даже спросил, не обидел ли меня чем-то.

Нет, ответила я, натянув резиновую улыбку. И убежала со скоростью визга.

Я думала, что такая вот социальная дистанция поможет. Но, похоже, зараза проникла слишком глубоко. С каждым днем становилось только тяжелее. Я ждала отпуска. Папина Ира предложила поехать в августе в Геленджик к ее тетке.

«Тебе надо отдохнуть, - заявила она. – Отоспишься, отъешься, наплаваешься в море. Станешь похожа на человека».

Подразумевалось, что сейчас я на человека не похожа. Обидно, но смахивало на правду. Раз так, почему бы и не в Геленджик? Оставалось продержаться июнь и июль.

В день сборника я проснулась в самом распоганом настроении. В окно царапалось солнце, а на душе было черно. Ну а чтобы жизнь окончательно не казалось медом, у концертных туфель порвался ремешок. Никакие другие к платью не подходили, тем более мне надо было не сидеть, спрятав ноги под подол, а стоять у всех на виду. Психанула, села на маршрутку и поехала в «Стокманн», где были мои любимые обувные магазины. Ну а заодно чтобы немного поднять настроение шопингом.

Походила, купила туфли и еще всякого-разного, посидела в кафе, и даже, вроде, отпустило. Но тут судьба решила снова надо мной посмеяться. Как будто всего предыдущего было мало.

Я уже собиралась на выход, когда услышала до дрожи знакомый голос:

- Ира? Ну где бы мы еще встретились?

-----------------------

*известная цитата из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Глава 30

С Дарюсом мы познакомились, когда я перешла на второй курс консы. Поклонников у меня всегда хватало – в основном таких же музыкальных мальчиков. Но я была с головой в скрипке, да и размениваться по мелочам не хотелось. С одной стороны маячила недосягаемая планка шестидесятилетнего брака Деда и Бабаллы, с другой – бросившая нас мать. Я знала, как идеально и как не надо. Обычные земные отношения представляла смутно.

Совсем уж недотрогой я не была, с парнями встречалась, но ни одно мое увлечение не вышло за рамки легкой платонической влюбленности. Секс меня одновременно жгуче интересовал и панически пугал, причем второе перевешивало.

В тот день мы закрыли летнюю сессию и решили это дело отметить. Мы – это я, Светка Соловьева и Танька Никольская, мои подружки-одногруппницы. Сходили в ночной клуб, а потом отправились погулять – белые ночи же! Вышли к Неве, полюбовались на развод мостов, и тут к нам подкатила компания парней. Слово за слово – познакомились, пошли дальше вместе. Они оказались волейболистами казанского «Зенита», в Питер приехали на игру чемпионата России.

На тот момент волейбол для меня был чем-то из другой вселенной. Я даже в школе на физкультуре в него не играла. У музыкантов же лапки! Папа ходил к физруку и договорился, что я буду заниматься чем-то менее травмоопасным. В целом-то я была довольно спортивной. В секции не ходила по причине загруженности в музыкалке, но легкая атлетика у меня шла на крепкую пятерку.

А наши новые знакомые оказались профи, играли в Суперлиге, причем в самом крутом клубе, многократном чемпионе страны. Не футбол, конечно, не хоккей, но все равно парни с деньгами. Мне казалось, что такие знакомятся с девушками совсем в других местах, уж точно не на улице. Хотя знакомство получилось мимолетным: погуляли немного, поболтали и распрощались. Может, они и рассчитывали на что-то другое, но как-то в ту сторону не свернуло.

Вот только один из них попросил у меня телефон. Сказал, что часто бывает в Питере. Парень был вполне симпатичным, и номер ему я дала. Хотя и не думала, что действительно позвонит. А он взял и позвонил. Через месяц, когда я уже о нем совсем забыла. Сказал, что приехал на три дня, предложил встретиться. Мы встретились – и все завертелось в темпе presto*.

Дарюс был старше меня на три года, родился в Каунасе. Отец литовец, мать – русская. После развала Союза семья переехала в Питер. Волейболом он занимался с детства, очень серьезно. Учился в школе олимпийского резерва, играл в питерском «Автомобилисте», потом перешел в казанский «Зенит».

В тот раз Дарюс приехал повидаться с родителями и решить какие-то дела в университете – учился он на заочке в Лесгафта**. Однако большую часть из тех трех дней мы провели вместе. Напор там был явно не прибалтийский. Цветы, рестораны, комплименты – все красиво. Да я особо и не сопротивлялась, он мне понравился: высокий, роскошно сложенный блондин с голубыми глазами, и сам по себе не одноклеточное. Хотя от классической музыки он был так же далек, как я от волейбола, общие темы находились.