Развод и прочие пакости

Обогнув его, я быстро пошла по Восстания, хотя мне надо было на Лиговский, на остановку маршрутки. Пройдя квартал, обернулась, убедилась, что он не идет за мной, выдохнула. Ноги противно дрожали. Зашла в первую попавшуюся кафешку, выпила кофе, вызвала такси.

Все, надо успокоиться. Вечером играть. Не только с Олей, но и соло. Паганини. И Феликс там будет. И Марков наверняка притащится, просто из вредности. Чтобы посмотреть, не уйдем ли мы опять вместе, не попрошу ли я его отвезти домой.

Нет, не уйдем. И не попрошу.

Хотя заниматься перед концертом не лучшая идея, вернувшись домой, я все-таки взяла Лоренцо. Мы давно не повторяли «Времена года» Вивальди, и сейчас я вспомнила свои самые любимые части – «Летнюю грозу», «Охоту», «Прогулку по льду». Немного отпустило. По крайней мере, нервная дрожь прошла. А вечером, когда уже готовилась выйти на сцену, и вовсе все постороннее исчезло. Так бывало всегда, еще с музыкалки. Мои одноклассники, а потом одногруппники перед выступлениями умирали от страха и волнения, а я, наоборот, мысленно уже была там, на сцене, погрузившись в музыку с головой.

Вынырнула я из этого теплого моря с последней нотой, под гром аплодисментов. А потом увидела, как на сцену с букетом роз поднимается Дарюс.

Господи, нет! Откуда он взялся?!

- Ира, давай поговорим, - сказал он тихо, вручив мне цветы.

- Ты ведь не отстанешь? – вздохнула я.

- Нет, - улыбнулся он. – Жду у выхода.

- Какой красавчик, - завистливо сказала Оля, когда мы переодевались в артистической. – Который с розами. Вы ведь знакомы, да?

- Да, - я дернула молнию платья так, что чуть не порвала. – Давно знакомы. Очень давно. Хомячки столько не живут.

- Дурацкое выражение. Хомячки живут всего два года. Ненавижу их. У моего Вовки их было двое, сначала один, потом другой. Чистить клетку и закапывать трупы приходилось мне. Теперь коты. Они хотя бы долго живут. Но горшки им все равно чищу я.

Оля была женщиной очень даже милой и флейтисткой отличной, но вот язык у нее был как помело. Трещать она могла сплошным потоком, перескакивая с темы на тему. Обычно уже минут через пять я теряла нить и просто кивала, обозначая, что слушаю.

Когда мы вышли, к нам подошел Феликс и предложил подвезти. А Марков стоял в том же самом месте, в тени, только на этот раз я туда специально посмотрела. Это уже напоминало какой-то театр абсурда.

Вообще-то я не собиралась никуда ехать с Дарюсом. Это он сказал, что будет меня ждать, а я ничего не ответила и думала, как бы улизнуть. Но сейчас подумала, что если уж вокруг сразу три сосны, пусть будет Дарюс. Лучше покончить с этим сейчас, чем он начнет за мной везде таскаться.

- Ира, - позвал Антон, когда Феликс с Олей пошли к стоянке.

- Извини, меня ждут.

В этот момент по сюжету пошлой пьесы должен был появиться Дарюс – и он появился. Я рванула к нему едва ли не бегом, прекрасно понимая, что это будет понято превратно. Что там поймет Марков, меня мало волновало. Пусть как раз подумает, что у нас роман, и отстанет от Феликса. А вот Дарюс решит, что я правда рада его видеть. И это гораздо хуже.

Глава 32

- Знаешь, я совсем в этом ничего не понимаю, - сказал Дарюс, когда я села в его машину. – Но судя по тому, как тебе хлопали, это было круто.

- Мог бы хоть из вежливости сказать, что понравилось, - поморщилась я.

- Ты бы знала, что это неправда. К чему? Посидим где-нибудь?

- Хорошо, давай.

Не было смысла обманывать себя, что мне все равно. Нет, точно не все равно. Но вот что чувствовала? Тут я придумать затруднялась.

- Откуда ты взялся?

- На концерте? Оттолкнулся от твоих слов днем и просто погуглил.

А вот не сменила бы фамилию на девичью, фиг бы он меня нашел. Но я не захотела оставаться Марковой, поменяла обратно на Яковлеву. На афише первый раз так напечатали. Была бы солисткой, может, и не стала бы, а в оркестре и в сборниках все равно.

- А в Питере давно?

- Второй год. Женскую молодежку тренирую. В Испании играл три года, получил травму серьезную, полностью не восстановился. Вернулся в Казань, взяли вторым тренером. Теперь вот в Питере. Хотел тебе позвонить, но…

Ой, да не ври! Ничего ты не хотел. Хотел бы – позвонил. Вспомнил обо мне, когда увидел.

- Только, Дарюс, давай без понтов, - попросила, спохватившись. – Я не одета для приличного места.

- Как скажешь.

Он подъехал к крохотному грузинскому ресторанчику на Марата и спросил, припарковавшись под запрещающий знак:

- Надеюсь, твои вкусы не поменялись?

Да, я по-прежнему любила грузинскую кухню, но вместо ответа кивнула на сине-красную «тарелку»:

- Не боишься, что увезут?

- Не увезут, - отмахнулся он и заглушил двигатель.

Вошли, сели, заказали. Повисла пауза. Я чувствовала себя так, словно надела длинный рукав на обожженную солнцем кожу.

- Я, наверно, поступил тогда как свинья, - сказал Дарюс, глядя в сторону.

Интересно, чего ты ждешь? Что я скажу: нет-нет, все нормально, я не сержусь?

- Почему «наверно»? – спросила вместо этого. – Ты предложил пожениться, но о том, что уехал, я узнала из новостей. Вполне так по-свински.

- Ты отказалась ехать со мной.