— Правда? — она недоверчиво вскидывает бровь.
А я при этом также чувствую на себе взгляд Ирины.
— Правда, — утверждаю без повода для сомнений. — По крайней мере, я могу говорить за себя. Деньги — единственная честная вещь в мире, которая стоит усилий.
— Без романтики жизнь становится пресной, — внезапно вставляет Арслан.
— Да какая уж тут романтика? — его реплика меня откровенно смешит. — Вы ведь тоже приехали на выставку производителей медицинского оборудования. Откуда в машинах романтика?
— Романтика не в машинах, а в людях. И в тех, кто их создаёт, и в тех, кто их покупает. И даже в тех, кто их использует. Кстати, вы каким оборудованием занимаетесь?
— Косметологическим.
— Вот как? — снова заговаривает Карина. — Очень интересно. Это для кабинетов косметологов?
— Да, узкая профильная ниша, — отвечаю я. — У нас пока маленькое предприятие. Ещё даже на первый десяток миллиардов не вышли.
— Ну, если вы совсем недавно на рынке, — произносит Арслан, — ещё есть куда расти.
— А как же, — подтверждаю я. — Растём с каждым днём и вширь, и ввысь. Вот даже помощницу себе завёл — сам не справляюсь. Учу её уму-разуму. Правда, выгоды что-то пока не чувствуется.
Ирина, которая только слушает весь разговор, но не вмешивается, слегка приоткрывает рот, но вновь ничего не произносит.
— И, знаете, — продолжаю я, — возможно, это моё первое в жизни исключение из нерушимого правила. И последнее, разумеется. Я учусь на своих ошибках.
Глава 42. Ирина
Что?.. Да это просто… уму непостижимо!
Дамир только что назвал меня… ОШИБКОЙ?!
Он продолжает лыбиться самодовольной улыбкой, как будто ему тут вареньем намазали — едва не облизывается на эту Карину Ахмедову!
Я, конечно, всё понимаю. Она — очень красивая женщина и держится не то, что я. Вся такая статная и горделивая. Могу на что угодно спорить — Ахмедова явно не из бедствующего сословия. И не спорю — наблюдать за ней одно удовольствие. Но…
Чёрт бы тебя побрал, Тарханов! Тиран ты мерзкий!..
Он как будто специально размазывает меня ровненьким слоем перед этой мадмуазелей!
Я чувствую себя полнейшим ничтожеством… Наверное, даже ещё хуже… Хотя куда уж хуже?
Мне так стыдно… Мне так противно…
Карина то и дело поглядывает на меня. Нет, она не упивается своим превосходством. Но наверняка уже подумала чёрти что про меня и Дамира…
После презентации Сафаров и Ахмедова куда-то уходят. Мы остаёмся с Дамиром наедине. И я физически ощущаю, как нарастает во мне гнев к нему. За всю беседу я произнесла от силы пару фраз, да и те — невпопад.
— Ты почему ничего не ешь?
— Что?.. — поворачиваюсь к тирану в полном недоумении.
— Я спрашиваю, почему ты не притронулась к еде?
Ах, да, еда… Нас тут закармливают какими-то деликатесами. Я и половины блюд назвать не смогу. Узнала только креветки — по акции как-то в «Пятёрочке» покупала. Гадость редкостная получилась в моём исполнении. А тут, конечно, креветки совсем другие и на вкус, и на вид. Они почему-то сильно больше — раз шесть примерно. Я попробовала одну, но дальше не полезло, потому что протолкнуть комок в моём горле ни одна даже самая громадная креветка оказалась не в состоянии.
— Я сыта, — выпаливаю в лицо тирану.
И очень хочется прибавить, чем именно и насколько я сыта, но вибрация телефона отвлекает меня.
Хватаю аппарат почему-то с замершим сердцем. Всё-таки я не могу не беспокоиться о своей девочке. Всё ли у неё хорошо?..
— Дочка написала? — вновь слышу я голос тирана.
Еле сдерживаюсь, чтобы не плюнуть ему в морду.
— Нет, — отвечаю с предельной холодностью.
Дамир прищуривается. Его жестокие глаза смотрят с недоверием и подозрением.
— С кем ты общаешься? — задаёт он вопрос, видя, что я набираю ответное послание.
Его пристальный взор парализует меня на несколько секунд, но я заставляю себя сделать вдох через силу.
— Я обязана отчитываться о том, с кем общаюсь? — отвечаю по возможности твёрдо.
— В рабочее время меня касаются любые твои контакты. Ты ведь моя личная помощница.
С минуту мы сверлим друг друга взглядами. Мои пальцы настолько сильно сжимают мобильный телефон, что, кажется, экран сейчас треснет.
— Ирина, я жду ответа.
Набравшись храбрости (или наглости) я отвечаю, глядя тирану прямо в глаза:
— Мне написал Егор.
— Егор?.. — Дамир обескуражен настолько, что не знает, как реагировать.
— Егор Ступин.
— Мой водитель?
— Ну, для вас он просто водитель. А для меня — одноклассник и человек, который хорошо ко мне относится.