Развод по-драконьи

Теофас бросил быстрый взгляд на Анвара. Не то чтобы он его не любил, но, если бы у него было немного больше свободного времени, он бы его действительно не любил. Отец отнял у него детство и отдал его Анвару.

Но Тахула спасла ему жизнь.

— Только когда стану императором, но сейчас у меня нет достаточных полномочий, — как можно мягче объяснил он.

У него заранее болела голова при мысли, что сделает с ним мать, когда узнает, что он был в святая святых дворца Тахулы и никого не прикончил. Но Тахула словно поняла его затруднения:

— Анвар станет властителем Сопределья, ему не нужна Вальтарта. Не лучше ли сделать его союзником, а не врагом?

Разумно, но мать говорила другое, ее слова отравляли разум и сердце. Мать учила видеть везде врагов, а Тахула — союзников, и прямо сейчас она предлагала ему действительно сильного союзника. Сына.

— А взамен я дам кровную клятву, — Тахула рассекла проявленным когтем кожу запястья и подняла выше, произнося слова древней клятвы.

Тео смотрел, как кровавые руны впитываются в его предплечье и просто не знал, что сказать. Это был глупый поступок для первой наяры, живущей под вечным ударом от императрицы. Он бросил короткий взгляд на Анвара и лишь усилием воли смог не отшатнуться — такая буря танцевала дне его траурных глаз. Дракон Анвара уже был проявлен, дракон Анвара не одобрял происходящее. Дракон Анвара смирился с решением своей матери.

Но все оказалось даже запущеннее, чем он думал. Тео пригласили за свой стол, а после еще и провели в личные покои, которые ему, как проявленному, ничего не стоило пометить, а после уничтожить. Догадываться, что у Тахулы не все в порядке с головой, он начал, когда та прямо при нем раскрыла сокровищницу. Вытащила из грубой каменной шкатулки амулет, составленный из заговоренных камней — таких же грубых и неотшлифованных, и надела ему на руку.

— Примите добрый совет, мой будущий император, не ищите врагов, ищите союзников.

Тео уходил от нее с тяжелым сердцем. Он не пометил ее территорию, он внимал ее советам, взял ее помощь и заимел брата. В глубине души он понимал, что кровная клятва Тахулы обойдется ему всемеро дороже. В глубине души он хотела, чтобы его матерью была Тахула.

Кто бы мог подумать, что это мечта однажды так страшно сбудется?

Теофас повернулся ко мне:

— Так и вышло. После смерти императора, Ферхе открыли охоту на Анвара, его гнали, как зверя, обкладывая со всех сторон, у него даже личного рыцаря не было. А я был слаб. Все еще слаб.

Я чуть подрагивающими пальцами коснулась его щеки, побуждая рассказывать дальше. Мне хотелось узнать о нем все.

— Те слова про союзников запали мне в душу, но каждый мой шаг отслеживается двором и матерью, а ее мнение было прямо противоположным…

— Среди союзников люзоблюдов больше, чем людей, незачем тратить на них время, — говорила она. — Когда ты станешь императором, они пойдут за тобой, потому как страху подчиняются охотнее, чем выгоде. А твоим союзником будут Ферхе и Таш.

Его попытки завести личные связи разрушались императрицей, которая перехватывала инициативу, и к его тринадцати годам золотые сыны Вальтарты, их дети и внуки смотрели на него скорее со страхом, чем с уважением. Его собственный круг сделал его изгоем.

— Колосс на глиняных ногах, — вспомнила я слова матери. Поймала непонимающий взгляд Теофаса и пояснила. — Это как идол или божество, лишенное поддержки.

Теофас охотно кивнул. Расписная кукла, увешенная регалиями, изображала юного принца, но не была им. Именно тогда пошли слухи, что ритуалисты добрались до чиновничьей верхушки Лаша, и мать — тогда еще мать — валила все неудачи на них.

Но Теофас не хотел силу Ферхе и силу Таш, он хотел свою собственную силу. У него были Рейнхард и Анвар, да только им самим нужна была помощь, и это он должен был помогать им, а не они ему.

И тогда Теофас отказался от помощи матери и Рея, и обратил свой взгляд ниже.

Он потребовал от отца подвиг. Отец был настолько пьян, что росчерком пера отправил его в Ленхард рядовым рыцарем, а когда опомнился, было поздно, Теофас сидел в Ленхарде среди пушечного мяса, ржал над меткими шутками и пил плохой грог. Он знал, что после его смерти, участь Люче будет незавидна, и это мысль придавала ему сил.

Подвиг для дракона — это как вторая инициация. Стоило его личному отряду зачистить четверть территории, как он получил свою маленькую серебряную армию. Антов. Испокон веков императоры опирались на первых сынов страны, но кто-то невидимый закрыл Теофасу эту дверь. То есть, теперь-то видимый, но тогда… Тогда ему не могли прийти в голову, что его убивает собственная мать.

Еще до смерти отца он начал менять фигурки на придворной шахматной доске. По чуть-чуть. Иногда советом, иногда силой подсаживая своих серебряных солдат в министерства. На них охотно валили основную работу и с не меньшей охотой присваивали их заслуги, но анты, как муравьи, карабкались выше.

Теофас ждал.

А потом проснулся темный источник.