Развод по-драконьи

Пройдя до ожидающей меня кареты, я собрала целый букет неверящих взглядов. Слуги, драдеры, придворные толпились за оградой малого дворца Тахулы, жадно и откровенно меня разглядывая.

— Говорили Ее Высочество больна… — донесся до меня неуверенный шепот.

— Какое счастье! Дар богов! Что это, если не ответ на наши молитвы?!

Я хмуро осмотрела собравшуюся толпу, с удивлением отметив обращенные ко мне радостные лица. Многие вейры делали реверанс, поймав мой взгляды а дракониры склоняли головы. Недовольных тоже хватало, но их было мало. Необычайно мало.

Большинство моих сопровождающих оседлали кайранов, поднимаясь в небо, а я, как спорная персона, загрузилась в карету.

Императорское Гнездо стояло в самом сердце Вальтарты и… в двух минутах полета от храма богов. Ключевое слово — полета. Но я-то была в карете, которая тряслась по извилистым драконьим дорогам, пересчитывая колесами дорожные камни. Пешком до храма было быстрее, мы с Тео проверяли.

Иногда на пути встречались стражники и придворные, слуги, военные, и многие из них кланялись карете. Некоторые бормотали молитву. Над каретой кружили дракониры на кайранах, а я все меньше понимала происходящее. Когда меня арестовали, настроения при дворе были другими. Никто не рыдал от счастья при моем появлении.

И спросить было не у кого. Ко мне в карету даже Инес не допустили, да и что бы я у нее спросила? Она провела этот месяц взаперти со мной.

Но едва мы выехали за пределы императорской стены, многие из вопросов отпали сами собой. Вместо них появились новые.

Пустынные улицы, редкие прохожие, закутанные в плащи, боязливо пригнувшиеся и поспешно перебегающие улицы, черная воронка взрыва на месте центральной площади. На месте столичного парка, признанным идеальным местом для свиданий, кучковался природный мусор. Резная оградка наполовину оплавилась, а дуб желаний, к которому вечно бегали дети загадывать сладости, сгорел.

Но к храмовой площади все больше подтягивался народ, страже пришлось теснить веев и драдеров, чтобы освободить площадку для кайранов и моей кареты.

Карету открыл нир Шелен. Каен подхватил под руку, помогая выбраться.

— Что здесь произошло, брат? — спросила у него совсем тихо.

— Не положено говорить! — тут же влез начальник императорской безопасности.

Но столпившиеся горожане стояли слишком близко. Одна из вей, крупная женщина, закутанная в плотную накидку, вскинула голову:

— Перевертыши напали на город, Ваше Высочество. Выжгли вон все, народу поубивали немеряно, я-то бездетная, вдова, а у веи Шесс сын погиб, у досточтимого вейра Вашта жена и экономка не успели вернуться с площади…

— А у меня муж погиб, — выкрикнул кто-то, и этот отчаянный крик словно прорвал плотину.

Жены, дочери, сыновья, мужья, подруги, соседи… Каждый кого-то потерял. С недоумением и неверием я оглядывала траурные измученные лица, разрушенные дома, улицы, усеянные каменной крошкой и рытвинами.

Перевертыши прорвали Ленхард?!

В груди нехорошо и жутко сжалось сердце. Как я могла ничего не слышать в тихом дворце Тахулы? Гнездо не настолько далеко от центральной столичной площади!

— Но… как?

— Они пришли из Сопределья, — Каен ободряюще сжал мою руку. — Все очень плохо, Люче, ты даже не представляешь насколько. Мы сумели откинуть их в стороны малой Пустоши, но это ненадолго…

— Молчать! — взвизгнул под ухом начальник. — Не поло…

Меня довольно грубо дернули в сторону храма. Каен, потемнев от гнева, уложил одним коротким ударом рыцаря, толкнувшего меня.

— Как смеешь ты дотрагиваться до принцессы, — прорычал он.

— Все знают, что она преступница!

Нира Шелена тоже оттолкнули в сторону, он даже не успел до меня дотронуться, а меня сначала дернули в одну сторону, потом в другую. Пресловутый начальник тянул ко мне руки, но его оттеснили горожане. Опираясь на головы, наступая на протянутые руки, я поднималась все выше. Человеческая волна подняла меня на постамент статуи первородного дракона, высившейся над толпу.

Стражи дрались, Каен весь в крови, наконец, добрался до начальника безопасности, нир Шелен дожидался храмовников, хотя и его пытались отволочь в сторону. Толпа бурлила штормовым море. То, чего боялся Теофас, то, на что закрывал глаза предыдущий император, все же произошло. Анархия. Безвластие.

Но, что страшнее, никто не пытался разнять дракониров, словно стычки стали за этот месяц привычным явлением. Не было ни императорской стражи, ни отряда городского правопорядка из драдеров, ни Тео с личным отрядом, ни императрицы, ни Рейнхарда.

— Дерутся они, — визжала тонким голосом какая-то вея. — А кто город защищать будет, никого мы не интересуем!

— Императора! Мы требуем императора, пусть выйдет к нам!

Я прикрыла глаза, пытаясь нащупать связь с Теофасом, но… ее не было. Забыв о толпе, о брате, о круге Истины, задрала рукав платья и провела по руке, нащупывая символ рода Таш на предплечье. Символ был. Горел, жег, как клеймо.

И рядом не было никого, кто бы мог помочь, направить, сказать мне правильные слова. Мне тоже стоило бы отвернутся и пойти к храму, укрыться за белыми стенами.