Развод по-драконьи

Поднялся разноголосый гул, который я терпеливо переждала, обменявшись взглядами с Клео. Жаль не удалось повидаться во сне, но, может, ей помешала беременность или этими снами управляла не она, а тот прекрасный драконир, которого было невозможно разглядеть. Мне не нравились ни ее откровенная бледность, ни отсутствие Рейнхарда. Первому мечу я доверяла, а вот остальные ниры под вопросом. Тот же клан Таллен или родовой клан императрицы Ферхе могут нам противодействовать. Вот только… какова цель всего происходящего?

— Что же, мы готовы выслушать ваши… — слово «фантазии» Таллен не произнес, за что ему большое спасибо. — Ваш рассказ.

Ниры перевели взгляд на меня, а я, наконец, смогла опуститься в кресло, которое принес для меня храмовый прислужник. Императрица нервно скручивала складку на платье, и худшая часть меня радовалась этому. Пора смириться, что я больше не лучший представитель драконьей расы.

Высокомерная, самолюбивая и жестокая.

«Самоуверенная, жесткая и знаешь себе цену», — благодушно поправила улиточка.

«Цены нам нет», — улыбнулась я мысленно и перевела тяжелый взгляд на ниров.

— Как вам известно, на эти пять лет меня сослали в Ленхард…

Опять.

Опять все начали гомонить и восклицать, хотя уж штук пять из досточтимых глав кланов точно знали, где я провела свое изгнание.

Чуть повременив, я подняла руку, прерывая вопли в стиле «этого не может быть» и «ха-ха, но ведь принцессу отправили в Верцен, считай, что в отпуск съездила». Сейчас-сейчас, я подробно расскажу вам про отпуск в Верцене, вейры.

— Меня отправили в Ленхард, в седьмое крыло под командованием командора Анхарда… Напомню, я прошла круг Истины, поэтому мои слова не ложь и не шутка, отнеситесь серьезно к происходящему.

Вейры начали хмуриться, а я продолжила.

— Несчастливая случайность. Сначала меня по ошибке отправили в Ленхард, потом по ошибке не стали искать, а после, — немного помедлила, решаясь, — я узнала, насколько бедно снабжается Ленхард. Примитивная, часто полупросроченная еда, слабое вооружение, неопытная обслуга из бывших арестанток, многие военные наняты в обход правил. Шантажом, угрозами, обманом. Не всем выплачиваются кровные деньги. Вот здесь, — я выложила ракушку с запечатлением писем и переговоров со столицей. — Хранится вся переписка с неким вейром Вирзом, уполномоченным по седьмому крылу. Вы можете ознакомиться с ней в свободное время.

Не успела я передать ракушку с прислужником, как ее сцапал старый нир Ферхе, дед императрицы по материнской линии. Уж как он сохранился до нынешних дней ума не приложу, но четырехсотлетний дед цвел, как лилия, и дал бы фору многим молодым драконирам.

— Это секретная корреспонденция, — он задумчиво постучал ракушкой по подлокотнику кресла. — Вы были обязаны уничтожить ее.

Судя по тому, с каким энтузиазмом он лупил ракушкой по креслу, он ее сам сейчас уничтожит. И точно. Раздался хруст, ракушка буквально рассыпалась руках у деда.

— А раз вы, юная вейра, не помните правил, я позабочусь о них сам.

Старый Ферхе небрежно стряхнул мусор и тяжело развалился в кресле, словно простой вей после тяжелой работы. Ниры буквально онемели.

— У меня есть еще двенадцать, — заметила я скромно, пока не начался новый гомон. — А что до правил, то военную корреспонденцию не уничтожают в случае, если она нарушает сто второй пункт положения «О правилах вооружения».

— И что это за пункт? — спросил один из ниров.

— Пункт, который включает в себя отказ от помощи осажденному городу. Письмо под номером тридцать восемь в ракушке.

— Но предыдущие-то тридцать семь почему не уничтожены? — взвился нир Таллен.

— Согласно второй части шестого пункта «О тактиках осажденных объектов», корреспонденция сохраняется на период решения вопроса. Мы ведь переписывались по одному и то же вопросы, досточтимый нир Таллен. Или вы почему-то недовольны тем, что я нашла серьезные нарушения в военной системе?

Нир Таллен предсказуемо смешался и тут же уселся обратно.

Совершенно смешная попытка побить меня моим собственным оружием! Я знала законы лучше самих законников, и, что гораздо важнее, умела их использовать.

— Это положение должны были модифицировать еще в прошлом веке. Ему же триста лет, Ваше Высочество, и им давно никто не пользуется, — в глазах нира Хаса танцевали смешинки.

Даже не танцевали, а прямо-таки отплясывали джигу.

— Но пока не модифицировали, — заметила я с улыбкой. — А стало быть положение действующее.

Я через прислужника раздала ракушки, особо отметив Клео и нира Хас, а опасному деду из Ферхе приветливо отказала:

— Вы их ломаете, поэтому не дам. Потом прочитаете в протоколе военного суда.

Нир Слалох фыркнул. Опасный, между прочим, тип. Верткий, язвительный, но с совершенно собачьей чуйкой. И чью сторону он займет, неизвестно, но уж если займет… Можно смело повторять за ним. Слалохи мудрят до последнего, но редко ошибаются.

— Мне жаль, что это произошло с вами, Ваше Высочество, — сказал он наконец. — Мой клан никогда не верил в вашу виновность.

— Нас не было на балу, — подтвердил нир Хас. — Мы бы воспротивились вашему аресту.