Развод. Цена твоей любви

— Я откуда знаю? — в глазах Германа мелькает блеск победы. — Какая-то сумасшедшая баба шлет мне сообщения, — пожимает плечами. — Надо было давно ее заблокировать, но никак руки не доходили.

— То есть, ты с ней не… — под конец Алена замолкает.

— Нет, конечно, — Герман срывается с места, быстро пересекает разделяющее его с женой расстояние, останавливается прямо перед ней.

Отпускаю девушку, отхожу в сторону.

Марк прав, не нужно мне участвовать в их разборках. Чужая душа — потемки.

— С чего ты взяла, что у меня с ней могло что-то быть? — Герман повышает голос, намеренно давя на свою жену. — Опять себе что-то придумала?

Впиваюсь ногтями в ладони, но заставляю себя стоять на месте. Какой же он все-таки

Алена сначала белеет, потом краснеет, косится на меня, явно, думает сказать что-то или лучше промолчать. Но, видимо, склоняется к последнему.

— Я не знаю, — бурчит себе под нос, а я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

В глазах Германа вспыхивает превосходство, но он быстро все скрывает за маской безмятежности.

— Поехали домой, — протягивает руку жене.

Алена какое-то время смотрит на открытую ладонь, после чего тяжело вздыхает.

— Я заберу Алесю. Но сегодня нам нужно серьезно поговорить, — вздергивает подбородок. Пару секунд смотрит на мужа, прежде чем повернуть голову ко мне. Ее взгляд тут же смягчается. — Спасибо тебе, — выдавливает из себя улыбку.

В ее глазах мелькает вина.

— Ты можешь остаться, — предлагаю, на всякий случай. Тем более, вряд ли Марк выгоняет женщину с ребенком.

Каким бы гадом он ни был, до такой подлости не опустится.

— Все хорошо, — уголки не губ дрожат в попытке улыбнуться, но ничего выдавить из себя не получается. — Я разберусь, — на ее глаза наворачиваются слезы.

Не понимаю, откуда такая реакция. Неужели она не поверила мужу?

У меня внутри все застывает.

— Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне, — беру девушку за руку. Что-то, явно, не так, я нутром чую.

Алена коротко кивает, пожимает мои пальцы, после чего набирает в грудь побольше воздуха и поворачивается к мужу. Но не подходит к нему, а огибает.

— Я возьму Алесю, — бросает через плечо и выходит из кухни.

Черты лица Германа заостряются, он едва не пыхтит от злости, продвигая меня ненавистным взглядом.

Мурашки страха пробегают по позвоночнику, но я смотрю прямо в глаза мужчине, стараясь передать, что прогнуть меня у него не получится.

Герман так сильно стискивает челюсти, что, кажется, я слышу скрип зубов, послу чего хмыкает и отворачивается.

— Держи свою жену в узде, — рычит, когда отвлечься с Марком, после чего тоже покидает кухню.

Спустя пару минут доносится тихое «досвидания» от Алены и громкий хлопок дверью, причиной которого стал явно Герман.

Силы вмиг покидают меня. Я в пару шагов преодолеваю расстояние до стола, опускаюсь на стул, откидываюсь на спинку и прикрываю глаза.

Прислушиваюсь, вроде Маришку не разбудили.

Тяжело вздыхаю. Голова начинает раскалываться, тело все еще ноет. Пока я была напряжена, не ощущала боль, но сейчас она возвращается с новой силой.

Мне приходится заставить себя расслабиться, при этом сцепить зубы, чтобы не застонать вслух.

Но даже через боль я ощущаю присутствие мужа. Чувствую, как он приближается, слышу тяжелые шаги, скрип отодвигаемого стула, шелест одежды, тяжелый вздох.

По коже словно электрические разряды пробегают, когда я чувствую передаваемое мне тепло мужа. Приходится прикусить губу и с минуту размеренно дышать, что не позволить круговороту эмоций захлестнуть меня.

Только когда чувствую, что смогу нормально говорить, спрашиваю:

— Тоже скажешь, что ту блондинку я себе придумала?

Глава 31

Марк тяжело вздыхает.

— Нет, не придумала, — отвечает спокойно, я бы даже сказала — равнодушно.

Разрывающая изнутри боль, которая притупилась во время моего разговора с Аленой, вспыхивает с новой силой. Хорошо, что мои глаза закрыты, иначе не удалось бы сдержать слез.

Не хочу больше ни о чем слышать ни о нем, ни о его изменах, ни о его бабах. Мне становится настолько тошно, настолько противно, что я даже толком вздохнуть не могу. Кажется, каждое нервное окончание оголяется. Стоит только дотронуться до меня, я взорвусь.

Моя жизнь размеренная, устойчивая, в которой, конечно же, были некоторые проблемы, превращается в пепел. Я устала. Жутко устала. Все, чего мне сейчас хочется — лечь в кровать, подтянуть к себе колени и позволить, наконец, эмоциям вырваться наружу. Я устала быть сильной, устала все тянуть на себе. Хочется просто “включить девочку” и позволить кому-нибудь решить мои проблемы. Но мне больше не на кого положиться. Теперь есть только я и Маришка. А Марк… Марк меня предал, хотя я до сих пор не понимаю почему.

— Что случилось с нашей семьей? — голос больше напоминает скрежет из-за сдерживаемых слез. — Почему все полетело к чертям собачьим?