Развод. Ты меня предал (СИ)

— Вот я, как взрослая и как мать, отправлю тебя к психологу. Я беру ответственность за дальнейшее твое поведение и предугадываю новые сюрпризы. Скатишься по учебе, будешь лезть в драки, провоцировать учителей на конфликты, начнешь прогуливать уроки. Тебя потянет в плохую компанию, найдешь на пятую точку приключений, и все это ради того, чтобы обратить на себя внимание отца. Чтобы наказать его. Чтобы вырвать из него с кровью и мясом его заботу и любовь.

Вскидывает подбородок.

— Ты будешь изводить нас, чтобы мы вновь и вновь сталкивались лбами. Чтобы мы были жалким подобием семьи, вытаскивая тебя из дерьма. Если не в мире мы будем близкими людьми, то в войне против дочери. Ты разрушишь себя, нас и в итоге ты не получишь того, что мы потеряли, Лиля.

На глазах проступают слезы.

— Ты пойдешь к психологу, — тихо повторяю я. — Надо не разрушать последние обломки, а сберечь их, иначе мы останемся без ничего.

— А ты… ты пойдешь к психологу?

— Пойду, — вздыхаю я. — Мне тоже надо с кем-то обо всем поговорить. Покричать, порыдать. Обсудить свои комплексы.

— Ладно, тогда и я пойду… — Лиля отворачивается и поджимает губы. Молчит и шепчет. — А папа?

— Папе к психиатру надо, — стискваю холодными пальцами переносицу до боли. — Там психолог уже не поможет.

— Да, психует…

Опираюсь руками о раковину и дышу с закрытыми глазами.

Матвей теперь для меня лишь отец нашей дочери.

Он больше мне не муж, с которым я буду планировать свою жизнь.

— Ты сейчас опять будешь ругаться, но я думаю, что Ия его соблазнила. И не было у нее выкидыша.

— Если бы только в этом было дело, Лиля, — горько усмехаюсь. — Ия не причина, она следствие. Против любых соблазнов можно бороться, если ты любишь и уверен в своей женщине.

Замолкаю, и через несколько секунд шепчу:

— Его несет. И несет, похоже, уже давно.

— И, выходит, мы его сейчас бросаем?

— Не знаю, — едва слышно отзываюсь. — Может быть. Но я в любом случае его уже не удержу.

— Мам…

— Что?

— Ты будешь против, если я буду с ним встречаться?

— Он твой отец, Лиля.

— Он больше не будет для меня прежним.

— Но он любит тебя.

Лиля всхлипывает, прижимает ладони к лицу, и я ее обнимаю. Целую в висок, и она захлебывается в слезах:

— И что с нами теперь со всеми будет?

И только я хочу сказать, что все будет хорошо, как в кармане Лили играет модный рингтон.

И я знаю, кто это звонит. Скулы сводит ненавистью и раздражением.

— Это опять она, — сипит Лиля. — Она от нас не отстанет, крыса.

Глава 26. Я знаю, что ты дома

— Матвей, — вздыхает Игорь. — Ты вокруг да около ходишь.

Игорь — тот самый мозговправ, которого вызвонил ночью Юра. И он не психолог, не психотерапевт, а психиатр. И сейчас после Тимура я явился к нему в клинику. Буквально ворвался, а, похоже, ждал, потому что совершенно не удивился.

Либо психиатры все такие. На своей волне.

— Я хочу убить собственную жену.

— Проблема не в этом.

— А в чем.

— В твоей измене.

И он как-то подозрительно отступает к окну. И только сейчас я понимаю, что в его кабинете разгром.

— На третий раз я санитаров не прогоню, Матвей.

Блеклый мужик, только глаза — цепкие и внимательные. Вот его если и можно узнать в толпе, то только по его глазам.

— Третьего раза не будет? — спрашивает он.

— Я не понимаю.

— Ладно, — придвигает кресло и садится возле перевернутого стола. — Давай попробуем еще раз поговорить о твоей измене. Расскажи о ней.

— Я просто отымел подругу жены, — клокочу я и сжимаю кулаки. — Что, мать твою, в этом непонятного?

Может, мне свернуть ему шею? Разбить лица, переломать руки и ноги? Может, тогда мне станет легче.

— Я хочу подробностей.

Меня накрывает новая волна ярости, и мне тяжело дышать.

— Она пришла…

— И? — после минуты молчания спрашивает Игорь. — Что дальше?

— Дальше я ее отымел.

— Какое на ней было белье?

— Не твое дело! — повышаю голос.

— В каких позах было соитие?

— Я здесь не за этим! Я не буду говорить о том, как и в каких позах я это шлюху нагибал! — Рычу я.

— За этим.

— Да мать твою!

— Я мужчина, Матвей. У меня тоже были женщины, и ты меня ничем не удивишь. Как мужчину и как психиатра, который читает для студентов лекции о сексуальных девиациях, — голос Игоря спокойный и монотонный. — Какое белье было на подруге твоей жены, когда она пришла?

— Да какая разница? Пусть будет красным, — выдыхаю я, ставлю перевернутый стул и сажусь.

— Пусть будет? — уточняет Игорь.

— Да.

— А вдруг черное? Или она пришла без него?

Голова гудит, и я просто хочу встать и уйти, но мне нужна помощь. За своим отчаянием и яростью я теряю самого себя. Пусть закинет в меня волшебную таблетку.

— Ладно, просто тогда расскажи о том вечере, с которого все началось?

А я не хочу возвращаться в этот вечер даже мыслями, и я отказываюсь говорить.

— Любопытно.

— Я не хочу об этом говорить и вдаваться в какие-либо подробности. Не потому, что мне стыдно, а потому что просто не хочу.

— Или просто не можешь? — Игорь мягко улыбается. — Ты напряжен, и твоя психика все блокирует, потому что тебе больно? Ты потерял жену, и не хочешь признать, что ты виноват.

— Я признаю, что виноват.