Разворошенный муравейник

- Не сомневаюсь, что это так, - сказал я без всякого сарказма. - Это кое-что объясняет. Мистер Кэш говорил со мной о ревизии вчера, поскольку я свободен в среду. Так что, - добавил я благодушно, - мой приход - вовсе не неожиданность.

Он открыл было рот, хотел, видимо, что-то спросить, но тут же закрыл его и едва слышно пробормотал:

- Да, вероятно, так и есть. Да.

Я побоялся, что он собирается остаться в кабинете и наблюдать за тем, как ревизор будет проводить проверку. Но Метьюс повернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Интересно, о чем он думал?

Вышло так, что мне не пришлось беспокоиться о стенном сейфе. Я обнаружил то, что мне было нужно, там, где и, полагалось: в среднем ящике большого стола светлого дерева. Правда, мне пришлось сломать замок, чтобы проникнуть в ящик. Но в это время никто в комнату не входил, а сделать это, как я убедился, стоило. К тому же, по сравнению с теми сложностями, с которыми я уже столкнулся, это был сущий пустяк.

Я обнаружил обычную черную тетрадь с надписью на обложке: "Банк "Анджелус", Лос-Анджелес, Калифорния". Надпись была тисненая золотыми буквами. Я никогда не думал, что читать корешки квитанций может быть так интересно. Через двадцать минут мне и вправду захотелось стать ревизором. К этому времени я уже кое-что выяснил. В январе - феврале этого года компания, очевидно, начала вести дела с новой фирмой "Миддлтон мануфэкчуринг" в Риверсайде. Все чеки по сделкам с этой компанией подписаны Кэшем, и ни один не был выдан до января или после февраля. В этот период Эдди выдавал чеки для покрытия обычных деловых расходов компании и, кроме того, сделал значительные перечисления со счета фирмы "Джонсон и Кэш" компании "Миддлтон мануфэкчуринг": тысяча долларов, полторы тысячи долларов, тысяча семьсот долларов, и, наконец, чек на очень большую сумму - десять тысяч долларов, выданный двадцать шестого февраля и оплаченный наличными. Я просмотрел многие записи из ящика стола, чтобы убедиться в том, что чеки подписаны рукой Эдди. Почерк совпадал.

Ревизия была закончена. Вероятно, это была самая быстрая ревизия, которая когда-либо проводилась.

Я вытер клеенчатую обложку тетради с регистрацией чеков, положил ее обратно в стол, раздумывая о том, зачем я предпринимаю усилия, чтобы скрыть следы своего присутствия. Потом, протерев свои очки, снова надел их и вышел из кабинета.

Бойкая секретарша скучала за своим столом. Я представил себе, как ей нудно, и мне стало ее жалко. Право, жалко. Я наклонился над ее столом:

- Извините, что я был таким невежливым.

Она взглянула на меня и заморгала. Я качнул рычажок на дужке моих очков. Миниатюрные стеклоочистители заработали. Глаза девушки следили за этим чудом и судорожно подергивались. Мне показалось, что она готова закричать. Вдавив голову в плечи, она испуганно посмотрела на меня из-под нарисованных бровей и стремглав бросилась к мистеру Метьюсу.

Я проскользнул за ее стол и одним пальцем быстро напечатал: "Это вам, дорогая". Затем оставил очки на пишущей машинке и быстро двинулся по направлению к "кадиллаку".

У Эдди наверняка будет удар. По-моему, это хорошо. Пусть немного поволнуется. Я получил то, что хотел. Кроме того, я встряхнул секретаршу: она больше не выглядела скучающей. Это мой принцип - никогда не оставлять никого скучающим. Никто не знает, что будет потом.

***

С Луисом Моррисом я встретился в пять тридцать. Он все еще жил в квартире на Вулфорд-Арм, Гарвардский бульвар. И если он сохранил свои привычки, то должен был как раз подниматься с постели.

Я был прав и в том, и в другом. Он выглянул из-за двери и сонно заморгал, увидев меня.

- Шелл, - пробормотал Луис. - В чем дело? Разве ты еще не лег спать?

- Конечно, но я уже встал полдня назад.

- Ужасно, - проговорил он, - ужасно. Входи, если хочешь.

Он открыл дверь, и я вошел. От него несло перегаром.

- Что ты, черт возьми, пил вчера вечером? - скривившись, спросил я.

Он покачал взъерошенной черноволосой головой. Тугие вьющиеся пряди волос упали на его белый лоб.

- Если бы я только знал! Я просто умираю! - Он облизал губы. - Больше никогда, клянусь, никогда! Никогда больше! Входи в спальню. А все же, что привело тебя в мою покойницкую?

- Мне нужна кое-какая информация, Луис. И она нужна мне немедленно. Это относится к делу, которым я занимаюсь. Думаю, ты не введешь меня в заблуждение.

- Верно, Шелл. Ты единственный детектив из частных или нечастных, кто однажды дал мне шанс. Я мог попасть в настоящую беду с этими вооруженными бандитами, если бы ты не вразумил меня. Спрашивай, что тебя интересует, я отвечу.

- Покер на прошлой неделе, - сказал я. - Большие ставки. Я слышал, ты принимал в этом участие.

- Что значит - принимал участие? Я и сейчас принимаю. Я проиграл семьсот долларов. Что может быть важнее того, что я проиграл семьсот долларов? недовольно проговорил он.

Застонав, Луис снова повалился в постель и сунул себе под голову две подушки. Это был красивый рослый парень примерно моего возраста. Сейчас он был бледен и явно страдал от перепоя. Я ему искренне сочувствовал.