Разворот на восток

Первоначально предполагалось высаживать десанты последовательно: сначала в порту Расин, у самой границы, потом в Сейсине, Ким-Чхэке, Хыннаме, Вонсане, Канныне, Пхохане и Пусане. Но потом Расин из списка решили исключить, и поэтому первой целью для десантирования у нас стал сразу Сейсин. Это город в глубоком тылу, где у японцев вовсе нет войск, зато имеется стратегически важный порт, необходимый для подвоза резервов, а также железная и шоссейная дороги, ведущие на основной театр военных действий в Маньчжурии. А охраняющая «корейский» участок советско-японской границы 127-я пехотная дивизия, со штабом в Расине, при господстве в воздухе нашей авиации не сможет ни выйти оттуда по суше или по морю, ни оказывать сколь-нибудь длительное сопротивление атакующим ее частям Красной Армии[22].

Кстати, названия в Корее такие, что едва выговоришь, язык сломать можно. Хотя это, может быть, с непривычки. Вон и словечко «Стокгольм» в прежние времена русские люди не могли нормально произнести, называя этот городишко Стекольной. А сейчас мы нормально выговариваем европейские географические названия – Стокгольм, там, Париж, Берлин или Лондон. Некоторые из них уже стали полноправными республиками в составе СССР, другие территории, пока еще не самоуправляемые, а контролируемые оккупационной администрацией, в союзные республики превратятся в среднесрочной перспективе.

Это я к тому, что в далеком шведском городе Хельсинборг меня ждет женщина выдающихся достоинств по имени Герта, к которой я непременно собираюсь вернуться по окончанию войны, чтобы жить с ней долго и счастливо. И вообще, перед началом этой операции у всех у нас было чувство, что это будет, как поется в песне, наш последний и решительный бой, после которого большие войны уже будут невозможны, и нам останется только жить-поживать, да добра наживать. Военно-морской флот, ВВС, воздушный десант и морская пехота, скорее всего, сохранятся, и даже получат дальнейшее развитие, ибо буржуазные Соединенные Штаты Америки по ту сторону Атлантики никто не отменял, а вот массовая сухопутная армия, перемоловшая в муку Третий Рейх, скорее всего, будет сокращена или даже упразднена. И это к лучшему. Кому-то служить, защищать завоевания системы социализма, а кому-то восстанавливать разрушенное, пахать и сеять, плавить металл и строить новые города.

Перед самой высадкой десанта наша авиация произвела на Сейсин налет штурмовиками и истребителями, но не с целью что-то там разрушить (ибо портовые сооружения, железнодорожная станция и металлургический завод понадобятся нам самим), а исключительно, чтобы занять гарнизон интересным, и при этом абсолютно бесполезным занятием. Но кое-что пошло не совсем так, как планировалось. Еще на подходе, когда сама цель нашего десантирования была еще закрыта от нас далеко вдающимся в море гористым мысом, мы наблюдали в воздухе над целью определенную воздушную толкотню, как будто стая двухмоторных Бостон-ганшип с воинственными криками клевала какого-то неповоротливого и не особо опасного врага.

Обогнув мыс, мы увидели, в чем там дело. Три быстроходных транспорта и эсминец сопровождения пытались прорваться к порту с южного направления (очевидно, чтобы высадить подкрепления гарнизону), а наши штурмовики из авиакорпуса ОСНАЗ изо все сил стремились им помешать. По штурмовикам, в свою очередь, лупили зенитные батареи в порту и все, что могло стрелять на транспортах и эсминце. Несмотря ни на что, японцы упорно перли вперед, и перед нами маячила перспектива вместо тихой высадки в глубоком тылу иметь после десантирования встречный бой как минимум со свежей пехотной бригадой. Не самая приятная, надо сказать, перспектива, потому что в таком случае нормальное развертывание средств поддержки с тяжелых водолетов будет невозможно.

Дело решили торпедоносцы Ил-4 из минно-торпедного авиаполка Тихоокеанского флота. Скорее всего, эти самолеты, полностью заправленные, с подвешенными авиаторпедами, с самого начала войны находились на аэродроме в готовности номер один в ожидании, что в радиусе их действия появится подходящая цель. Экипажи торпедоносцев и топмачтовиков[23] – тоже лихие ребята: выпрыгнуть с парашютом с самолета, летящего над самыми гребнями волн, практически нереально. Но и угроза от торпедоносцев гораздо больше, чем от штурмовиков, потому едва только японцы заметили эти мчащие низко над водой серо-голубые тени, то сразу перенесли на них весь зенитный огонь.