Разворот на восток

И он указал гостю на большую настенную карту, где красной шерстяной нитью и английскими булавками была зафиксирована линия фронта на утро пятнадцатого февраля, в соответствии с сообщениями Совинформбюро.

– А чего тут может быть непонятного? – удивился полуобернувшийся старший майор Османов. – Обстановку вы нанесли верно. Оборона Квантунской армии в нескольких местах прорвана на всю глубину стратегического построения. Резервов для парирования нашего наступления у вражеского командования нет. Каждая японская группировка изолированно пытается сопротивляться неизбежному, а Сахалин и вовсе очищен от всяческого присутствия неприятеля. Еще несколько дней, и падут Цицикар, Харбин, Гирин, Мукден и Пусан, после чего настанет время готовить десанты на территории Японских островов. Ни пролив Лаперуза между Сахалином и Хоккайдо, ни Цусимский пролив между Кореей и островом Кюсю препятствием для нашей морской пехоты не являются. Вы сами были свидетелями тому, как оно все бывает. Раз-два, одна нога здесь, другая там. Командованию в Токио и самому императору о том тоже ведомо. И вот тогда безнадежность положения Японской империи станет понятна даже самому упертому генералу или министру, потому что, насколько нам известно, непосредственно на территории островов японских войск почти нет, большая часть японской армии или сражается на Бирманском фронте, или размазана по оккупированным территориям. Конец Второй Мировой войны, господа, виден уже невооруженным глазом.

– Мехмед Ибрагимович, вы думаете, что Япония просто выйдет из войны и капитулирует, не вступая в решающую схватку на своей территории? – спросил Куликовский.

– Мы не просто так считаем, – ответил Османов, – мы это знаем. Японский микадо – это не Гитлер, и воевать до последнего своего подданного он не будет. Почетная капитуляция перед силой неодолимой мощи входит в базовый культурный код японского народа.

Ольга встала и размашисто перекрестилась.

– Господи! – сказала она, воздев очи горе. – Благодарю тебя за то, что дал мне дожить до этого момента и увидеть, как будут отомщены все жертвы Цусимы и руины Порт-Артура…

17 февраля 1944 года. 22:45. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Присутствуют:

Верховный Главнокомандующий – Иосиф Виссарионович Сталин;

Начальник генерального штаба – генерал-полковник Алексей Иннокентьевич Антонов;

Генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия;

Специальный консультант Верховного Главнокомандующего – комиссар госбезопасности третьего ранга Нина Викторовна Антонова.

После того как Василевский убыл на должность главкома Дальневосточно-Тихоокеанского направления, на его место в Генеральном штабе был назначен генерал-полковник Алексей Иннокентьевич Антонов, прежде (с начала июня 1942 года) занимавший должность начальника Оперативного Управления Генштаба. Если Генштаб – это мозг армии, то его Оперативное Управление можно сравнить с лобными долями, в которых сосредоточен весь армейский интеллект. Прежде чем занять этот пост, генерал Антонов выполнял обязанности начальника штаба Юго-Западного направления (операция «Полынь») и Представителя Ставки на Брянском фронте во время проведения Брянско-Орловской наступательной операции. Вот это была настоящая синекура: Горбатов и Бережной все сделали сами, и Представителю Ставки оставалось лишь своевременно осведомлять Верховного Главнокомандующего о ходе событий.

А дальше, уже в должности начальника Оперативного отдела Генштаба, генерал Антонов принимал непосредственное участие в разработке всех стратегических операций советско-германского фронта – от плана «Орион», осуществившего коренной перелом в ходе войны, до операции «Прометей», поставившей жирную точку в существование Третьего рейха. И Маньчжурскую наступательную операцию разрабатывал тоже он, а потом, заняв высший пост в армейской иерархии, с первого дня осуществлял непосредственный контроль за ее проведением. Начиная с девятого февраля, генерал Антонов каждый вечер приезжал в Кремль с докладом о текущих изменениях обстановки. С самого начала все пошло именно так, как и задумывалось, а кое-где наступление осуществлялось даже с опережением графика.