Развратная

Она обошла его и направилась к ребятам, не желая больше тратить драгоценное время. За спиной раздался звук шагов. Открылась и закрылась дверь. Наконец-то! Ушел. С трудом соображая, Вика отправила детей домой, кое-как оделась и выскочила на улицу. Нежно-голубые сумерки окрашивали все вокруг в нереальные цвета. Снег, сугробы, голые деревья дышали волшебством. Раньше бы она обязательно полюбовалась этой почти сказочной красотой и позволила себе помечтать. Представила бы себя героиней какого-нибудь романа или лучше всего сказки. Но сейчас… Без Павла все казалось ненастоящим. Неправильным. Глупым.

Оскальзываясь на утоптанном снегу, она почти бежала. Больница в их маленьком городе была всего одна, и оставалось надеяться, что она найдет Павла именно там. Три ножевых ранения. Три… Господи, где и как он умудрился их получить? Зачем полез в драку? И у кого хватило сил его одолеть? Павел казался ей непобедимым. Сверхчеловеком. Практически всесильным. Он всегда оказывался рядом, когда ей грозила опасность. И разделывался с обидчиками по щелчку пальцев. Какой же дурехой она была, когда прогоняла его. Когда отпускала. Чувствовала же, что это конец. Чувствовала! Вика гнала подальше ужасные мысли. Конечно же, он выживет. Наверняка, раны не очень серьезные и глубокие. Арсений просто хотел позлорадствовать. Рядом с Пашей он казался никчемной подделкой. Но Вика благодарила Бога за то, что он пригласил ее в тот день в ресторан. Если бы не это… Сейчас бы она мучилась неизвестностью и ненавидела Павла. Он бы позвонил. И написал бы. Ей стоило уже понять, что Павел не такой, как Рома. Не такой, как Арсений. Он вообще отличается ото всех. Мужчина с другой планеты. Из другого мира. Сейчас она понимает, что не мог тот, кто покрыл себя подобными татуировками, просто забыть обо всем и исчезнуть, едва получил желаемое. Даже если бы ему не понравилось… Она же всему может научиться. Узнать, что ему нравится, и… Господи! О чем она думает? Десять лет прислуживала Роме. А когда появился Павел, так глупо отталкивала его. Судьба столкнула ее с мужчиной, о котором другим женщинам суждено только мечтать. И к черту их разницу в возрасте, статусе и прошлое «учитель-ученик». Паша заставил ее почувствовать себя желанной, красивой и живой. Вернул в ее жизнь эмоции. Он не обратил внимания на эффектную Настю и ввязался ради Вики в несколько драк. Он шел напролом, плюя на приличия и условности. Его не остановил ни Арсений, ни ее брак. Как можно сопротивляться такому мужчине? Зачем она сопротивлялась? На его теле были выбиты строчки стихотворений, которые она читала. И он помнил уроки, которые она проводила десять лет назад. Она хотела его. С того момента, когда оказалась в его машине, пропитанной невероятным запахом туалетной воды и настоящего мужчины. Ее мужчины. Уже тогда ее заворожила цветная татуировка и массивные ободки колец на пальцах. Уже тогда она не могла не смотреть на его четкий хищный профиль и гадать, какой на ощупь окажется отросшая щетина. Уже тогда она оказалась под его властью и пропала…

К тому моменту, когда добралась до больницы, Вика чувствовала себя постаревшей на целую вечность. Самой себе она казалась древней мерзкой старухой, отравляющей юных красавиц. Вика давно не испытывала такой всепоглощающей ярости. Страх за Пашу сменялся ненавистью к тому, кто на него напал. Сейчас она ощущала в себе силы голыми руками разорвать подонка, посмевшего сотворить подобное. Вика подлетела к окошку регистратуры, за которым сидела мерзкого вида тетка со следами губной помады на зубах. Одного взгляда хватило понять: такая не поможет. Вика вспомнила о деньгах, лежащих в сумке. Едва сдерживая рвущийся из груди крик, она ухватилась за высокую стойку. Нужно идти напролом. Нагло.

– Здравствуйте. Я к Павлу Туманскому. Где он лежит?

Тетка окатила ее презрительным взглядом. Два подбородка закачались:

– Кем вы ему приходитесь? Паспорт.

Вика полезла в сумку. На весу сунула в паспорт гладкую купюру и пододвинула паспорт тетке:

– Я его знакомая.

Тетка удивленно вскинула нарисованные брови и вернула паспорт:

– Для «знакомых» нужно особое разрешение.

Вика взглянула на торчащий из паспорта клочок бумажки, на котором размашисто были выведены четыре цифры: 5000. Вика, молча, вытащила деньги и снова вложила в паспорт.

– Что ж… Виктория Сергеевна… Видимо, вы очень хорошая знакомая. – Она выделила голосом «очень», мерзко хихикнула, а затем снова бросила на Вику взгляд.

На этот раз оценивающий.

– Пятый этаж. Пятьсот двенадцатая палата. Но учтите, его охраняют.

Вика нахмурилась:

– В смысле, охраняют?

– В прямом. Папаша вашего знакомого всех тут на ноги поднял. Мы тут на ушах стояли. Даже мэр звонил. Беспокоился. А вы что, журналистка?

Вика стянула с плеч куртку:

– Нет, я не журналистка.

– Ну-у-у, хорошо…