Разыскания истины

Однако если бы люди не были столь поспешны в своих суждениях, что идеи вещей представляются их разуму, как только они этого захотят, то они должны были бы только заключить, что, согласно порядку природы, воля их обыкновенно необходима для того, чтобы они имели эти идеи, но не заключать еще, чтобы воля была действительною и главною причиною, вызывающею идеи в их разуме, и еще менее, чтобы воля создавала их из ничего или таким образом, как они это объясняют. Они не должны тем более заключать, что предметы посылают подобные им чувственные образы из того, что душа замечает предметы по большей части только тогда, когда они находятся налицо, но лишь, что предмет обыкновенно необходим для того, чтобы идея представилась разуму. Наконец, они не должны думать, что движущийся шар будет главною и действительною причиною движения того шара, который он встречает на своем пути, потому что первый шар сам по себе не обладает силою движения. Они могут только решить, что эта встреча двух шаров была поводом для Творца движения материи к тому, чтобы выполнить постановление своей воли, — универсальной причины всякой вещи, — сообщая второму шару часть движения первого1, т. е. говоря яснее, пожелав, чтобы последний шар получил столько же движения, сколько потерял первый, ибо движущею силою тел может быть только воля Того, Кто сохраняет их, как мы это покажем в своем месте.

ГЛАВА IV

Что мы не видим предметов посредством идей, сотворенных вместе с нами. Что Бог не создает их в нас всякий раз, когда мы нуждаемся в них.

Третье воззрение утверждает, что все идеи сотворены вместе с нами.

Чтобы увидеть, как малоправдоподобно это воззрение, следует представить себе, что в мире есть много совершенно различив вещей, о которых мы имеем идеи, возьмем только простые фигур! несомненно, число их бесконечно, остановимся на одной из ни» как например на эллипсе, не подлежит сомнению, что разум мысли бесчисленное множество различных видов его, когда он мыслит, что один из диаметров можно продолжить до бесконечности, в то время как другой остается без изменения.

Точно так же, если высота треугольника будет увеличиваться я уменьшаться до бесконечности, а сторона, служащая основание

^{1 См. главу третью второй части книги шестой и Объяснение к этой главе.}

будет оставаться все тою же, то мы представляем себе, что их может быть бесчисленное множество различных видов, и даже, что я прошу заметить здесь, разум созерцает некоторым образом это бесчисленное множество, хотя вообразить этих треугольников можно только очень немного и нельзя одновременно иметь частные и отчетливые идеи многих треугольников различного вида. Главным же образом следует заметить, что та общая идея, какую разум имеет об этом бесчисленном множестве треугольников различного вида, достаточно доказывает, что если мы не постигаем всех этих различных треугольников посредством частных идей, словом, если мы не понимаем бесконечного, то это не по недостатку идей или не потому, чтобы бесконечное не представлялось нам, но лишь по причине малой способности и малой обширности ума. Если бы человек занялся рассмотрением свойств всех различных видов треугольников, то он мог бы даже вечно продолжать этого рода занятия, у него никогда не было бы недостатка в новых и частных идеях, но его разум утомлялся бы без пользы.

То, что я только что сказал о треугольниках, может быть отнесено к фигурам с пятью, шестью, ста, тысячью, десятью тысячами сторон и так до бесконечности. И если стороны треугольника могут иметь бесконечные отношения друг к другу, образуя треугольники бесчисленных видов, то легко увидеть, что фигуры с четырьмя, пятью или миллионом сторон могут иметь еще гораздо большие различия, потому что может быть еще больше отношений и комбинаций их сторон, чем у простых треугольников.

Итак, разум созерцает все эти вещи, имеет идеи о них, несомненно, что хотя бы он посвятил бесконечные времена на рассмотрение даже одной фигуры, то никогда у него не было бы недостатка в этих идеях, и если он не созерцает всех этих бесчисленных фигур разом, или не понимает бесконечного, то это потому только, что его обширность очень ограничена. Итак, идей бесчисленное множество, что я говорю! бесчисленное множество! столько бесчисленных идей, сколько различных фигур, так что, раз есть бесчисленное множество различных фигур, то, чтобы узнать только фигуры, разуму придется иметь бесконечное множество бесчисленных идей.

Но я спрашиваю, вероятно ли, чтобы Бог сотворил столько вещей вместе с разумом человеческим? Что до меня, мне оно не кажется правдоподобным, главным образом потому, что это может быть сделано совершенно иным, очень простым и очень легким способом, как мы вскоре увидим. Ибо Бог действует всегда путями самыми простыми, а потому, думается, неразумно объяснять познавание нами предметов, принимая творение бесчисленного множества существ, потому что можно разрешить это затруднение более легким и естественным способом.