Разыскания истины

Бог никогда не делает очень трудными путями того, что может быть сделано путями весьма простыми и легкими, этого не только требует рассудок, но оно ясно также из устройства всей природы, ибо Бог ничего не делает без пользы и причины. Его мудрость и могущество высказываются не в том, чтобы маленькие вещи совершать великими средствами, это противно рассудку и указывает на ограниченность ума. Но напротив, мудрость и могущество состоят в том, что великие дела совершаются очень простыми и легкими способами. Таким образом, одной лишь протяженностью создает Он все, что мы видим удивительного в природе, и даже, что дает жизнь и движение животным, ибо люди, безусловно настаивающие на субстанциальных формах, на том, что у животных есть способности и души: различные сообразно их крови и органам тела и нужные, чтобы выполнять все их функции, — требуют этим, чтобы у Бога не было достаточно разума или чтобы Он не мог создавать эти удивительные вещи одной только протяженностью. Могущество Божие и Его высшую мудрость приравнивают они к ограниченности своего ума. А так как Бог может заставить духов видеть все вещи, желая просто, чтобы они созерцали то, что находится среди них самих, т. е. что есть в Нем Самом и что имеет отношение к этим вещам и представляет их, то невероятно, чтобы Он делал это иным путем и создавал для того такое же бесконечное множество бесчисленных идей, сколько есть сотворенных духов.

Следует, однако, заметить, что если духи и созерцают все вещи подобным образом в Боге, это не значит, что они видят сущность Божества. Сущность Бога есть Его абсолютное существо, духи же не созерцают божественной субстанции, взятой абсолютно, но только поскольку она относится к тварям или поскольку причастна им. То, что они созерцают в Боге, весьма несовершенно, Бог же очень совершенен. Они видят материю делимою, формированною и т. д., в Боге же нет ничего делимого и формированного, ибо Бог есть все-бытие, потому что Он бесконечен и все содержит в Себе, но Он не есть какое-либо бытие в отдельности. Между тем, то, что мы видим, есть лишь одно или несколько отдельных существ, и мы не понимаем этой совершенной простоты Божественной, содержащей в себе все существа. Помимо того, можно сказать, что мы видим не столько идеи вещей, сколько самые вещи, которые представляют эти идеи, ибо, когда мы видим, например, квадрат, мы не говорим, что видим идею этого квадрата, присущую духу, но просто квадрат, находящийся вовне.

Вторым доводом, заставляющим нас думать, что мы видим все существа не потому, чтобы у нас было столько же идей, сотворенных вместе с нами, сколько мы можем увидеть вещей, но потому, что Бог хочет, чтобы то, что есть в Нем и представляет эти вещи, раскрылось нам, — служит то, что это ставит сотворенных духов в полную и величайшую зависимость от Бога, ибо раз оно так, мы не только не сможем увидеть, чего Господь не захочет, чтобы мы видели, но мы можем увидеть лишь то, что Сам Бог заставит нас видеть. «Non sumus sufficientes cogitare aliquid a nobis tanquam ex nobis, sed sufficientia nostra ex Deo est».1 Сам Бог просвещает философов теми знаниями, которые неблагодарные люди называют естественными, хотя они ниспосылаются им свыше: «Deus enim illis manifestavit».2 Это Он собственно свет разума и Отец светов: «Pater luminum».3 Это Он дает знание людям: «...qui docet hominem scientiam».4 Словом, это истинный свет, просвещающий всякого человека, приходящего в мир: «Lux vera quae illuminat omnem hominem venientem in hunc mundum».5

Ибо довольно трудно ясно понять зависимость нашего духа от Бога во всех его малейших действиях, если предположить, что он имеет все, что мы отчетливо познаем, т. е. необходимое бытие, чтобы действовать, и все идеи вещей, представляющихся его разуму. А это общее и неясное слово «содействие», которым думают объяснить зависимость тварей от Бога, во внимательном разуме не вызывает никакой отчетливой идеи, между тем людям следует очень ясно знать, что они бессильны без Бога.

Но самый веский изо всех доводов — это тот способ, каким дух созерцает все вещи. Несомненно и всем известно по опыту, что, когда мы хотим думать о чем-нибудь в отдельности, мы прежде всего пробегаем взглядом все существа, а затем уже приступаем к рассмотрению предмета, о котором хотим думать. Несомненно, что мы не можем желать увидеть отдельный предмет, если не видим уже его хотя смутно и в общих чертах: стало быть, раз мы можем желать видеть все существа, то одно, то другое, то, несомненно, все существа представляются нашему разуму, все же существа могут, как кажется, представляться нашему разуму лишь потому, что Бог представляется ему, т. е. Тот, Кто все содержит в простоте своего бытия.

^{1 2-е поел. к Кор., 3, 5.}

^{2 Поел. к Римл., I, 19.}

^{3 Поел. Иакова, I, 17.}

^{4 Псал., 93, 10.}

^{5 Еванг. от Иоан., I, 9.}