Разыскания истины

Во-вторых, действительное определение движения воли к этому предмету, предполагая, что он есть благо или представляется таковым. До этого созерцания природное движение души или оставалось неопределенным, т. е. стремилось ко благу вообще, или было определено иначе познанием какого-нибудь иного предмета. Но в тот момент, когда разум созерцает отношение, которое новый предмет имеет к нему, это общее движение воли тотчас определяется сообразно тому, что созерцает разум. Душа приближается к этому предмету силою своей любви, чтобы насладиться им и познать свое благо тем чувством сладости, которое дает ей Творец природы как естественную награду за то, что она стремится ко благу. Она рассудила, что этот предмет есть благо, абстрактным суждением, не затрагивающим ее; но действием чувства, она становится убежденной в том, и чем живее это чувство, тем более привязывается она ко благу, которое, по-видимому, вызывает его.

Но если этот отдельный предмет рассматривается как зло или как способный лишить нас некоторого блага, то в движении воли не происходит нового определения, а происходит зато усиление ее движения ко благу, противоположному этому предмету, представляющемуся злом; это усиление тем больше, чем зло представляется более опасным. Ибо, в самом деле, мы ненавидим только потому, что любим; и зло, находящееся вне нас, считается злом только по отношению ко благу, которого оно нас лишает. Итак, раз зло рассматривается как лишение блага, то избегать зла — значит избегать лишения блага, т. е. стремиться ко благу. Следовательно, при встрече предмета, не нравящегося нам, не происходит нового определения в природном движении воли, но возникает лишь чувство страдания, отвращения или горечи, которое Творец природы сообщает душе как естественное наказание за то, что она лишена блага.' Для этого недостаточно было одного рассудка, нужно было это скорбное и тяжелое чувство, чтобы пробудить душу. Так что во

' До грехопадения это чувство не было наказанием, но только предостережением, потому что, как я уже говорил, Адам мог, когда хотел, остановить движение жизненных духов, причиняющих страдание. Следовательно, если он чувствовал страдание, то потому, что хотел его, или, вернее, он не испытывал его, потому что не хотел испытывать его.

400

всех страстях все движения души ко благу суть не что иное, как движения любви. Но так как мы волнуемся различными чувствами сообразно различным обстоятельствам, сопровождающим созерцание блага и движение .души ко благу, то мы смешиваем чувства с эмоциями души и воображаем, что существует столько же различных движений в страстях, сколько есть различных чувств.

Здесь следует заметить, что страдание есть реальное и настоящее зло; оно не есть только лишение удовольствия, как и удовольствие не есть только отсутствие страдания; ибо есть разница между тем состоянием, когда мы не чувствуем удовольствия или лишены чувства удовольствия и когда действительно мы испытываем страдание. Итак, не всякое зло есть зло именно потому, что оно лишает нас блага, но только, как я выразился, то зло, которое находится вне нас и не является состоянием нашим. Однако как под благом и злом по большей части понимаются вещи добрые и хорошие, а не чувства удовольствия и страдания, служащие, скорее, природными признаками, по которым душа различает благо от зла, — то кажется, можно сказать, не впадая в неточность, что зло есть лишь лишение блага, что природное движение души, удаляющее ее от зла, есть то же самое движение, которое влечет ее ко благу. Ибо, наконец, всякое природное движение есть влечение, вложенное Творцом природы, которое действует лишь для него и может обратить нас только к Нему, а потому истинное движение души всегда есть, по существу, любовь ко благу и лишь случайно — избежание зла.

Правда, страдание может рассматриваться как зло, и в этом смысле движение страстей, возбуждаемое им, не действительно, ибо мы не хотим страдания; а если мы положительно хотим того, чтобы страдания не было, то это значит, что мы хотим положительно поддержания или совершенствования своего существования.

В-третьих, в каждой нашей страсти можно заметить чувство, сопровождающее ее: чувство любви, отвращения, желания, радости, грусти. Эти чувства всегда различны в различных страстях.